«Приятно осознавать, что я спасла кому-то жизнь»

«Это больно и опасно. Тебе проткнут позвоночник, и ты останешься инвалидом» - каких только страшилок не рассказывают о донорстве костного мозга. На самом деле они не имеют никакого отношения к реальности. 10 ноября на выставке-форуме «Россия» пройдет финал всероссийского марафона в поддержку донорского движения. Мы расспросили у вологжан, которые через это прошли, об их реальном опыте.

Искали - и не нашли

Виталию Пономареву из деревни Ильинское под Великим Устюгом было 27 лет, когда у него обнаружили лейкоз, по-простому - рак крови. Парень с золотыми руками, выучился на автомеханика, работал в Москве на стройках, особо с собой не нянчился - все болячки старался переносить на ногах. А тут - слабость такая, что до магазина еле дойдешь. Вернулся домой, стал обследоваться, диагноз - как обухом по голове.

- Почти год я лечился в Вологде, старался не унывать: хуже всего, когда люди опускают руки. Я во время химиотерапии прошел обучение для получения охотничьей лицензии и оружия, в отделении развлекал всех мастер-классами по вязанию. Химия вывела мой рак в относительную ремиссию, но чтобы вылечиться, могла помочь только пересадка костного мозга, - рассказывает Виталий.

Проверили родных сестер - оказалось, они не подходят как доноры. В российском регистре тоже не нашли подходящего донора. Через благотворительный фонд стали подыскивать варианты в международном регистре Стефана Морша - там тоже не нашли совместимого донора. Оставался единственный вариант - стать донором себе самому. Оказывается, даже такое возможно - это называется аутотрансплантация. Для этого у пациента с помощью химии в крови «убиваются» и раковые клетки, и собственные лейкоциты и эритроциты, чтобы получить чистый донорский материал.

За это взялись специалисты питерского института имени Раисы Горбачевой. К тому моменту Виталий весил уже 64 килограмма при росте 182 сантиметра. Осенью 2017 года ему провели процедуру трансплантации костного мозга.

Спустя шесть лет после пересадки он находится в ремиссии. Ему уже 35 лет, у него есть любимая девушка, после длительной реабилитации он восстановил вес и здоровье и устроился работать инженером по техобслуживанию и ремонту медицинской техники в компанию «Белый сервис». Любит ходить на охоту, собирать грибы и ягоды, кататься на лыжах. Жизнь продолжается!

«Словно второй раз стала мамой»

- После процедуры я села за руль и скорее домой - за спиной словно крылья выросли! Я спешила успеть на день рождения сына и чувствовала, будто я снова подарила кому-то жизнь. Это как второй раз стать мамой! - делится врач-терапевт Ирина Келль.

В августе 2020 года она стала донором костного мозга прямо в день рождения своего сына, которому тогда исполнилось пять лет.

Первый раз с темой донорства костного мозга она столкнулась в 2017 году, когда в Вологде собирали средства для двухлетнего Вани Шубина. Как раз тогда в Вологде проходила акция по типированию (это несложная процедура сдачи образца крови для того, чтобы попасть в российский регистр потенциальных доноров). Она, не раздумывая, приняла в этом участие.

- Я понимала, что нам в России нужно наращивать свою базу данных, так будет больше шансов для больных. Следила за судьбой Вани, и к счастью, у него все сложилось хорошо, мальчик выжил благодаря пересадке костного мозга, - рассказывает молодая женщина.
Она сдавала костный мозг методом его забора из крови, технически эта процедура похожа на сдачу крови на плазму: человека подключают к специальному аппарату, который качает кровь через центрифугу, отсеивая клетки костного мозга и возвращая ее обратно пациенту.

- Сначала меня вызвали в Питер на полное обследование, а во второй раз я ехала уже на сдачу донорского материала. Для этого тебя в течение недели готовят: через установленный катетер в вене два раза в день делаются уколы, которые высвобождают клетки костного мозга в кровь. А сама процедура занимает несколько часов, ты просто лежишь на специальной кушетке. Я, честно говоря, не чувствовала никакого дискомфорта, - признается Ирина. 

Она пояснила, что дорога и проживание для доноров оплачиваются, а на работе на время нахождения в клинике выписывается больничный лист. Говорит, что была удивлена тем, что даже в среде медиков столкнулась с предубеждением, что это опасная процедура. «Что ты, куда тебя понесло?» - говорили некоторые коллеги. Зато родные ее поддержали. Муж сказал:

- Раз ты так решила, то значит так надо.

А мама ездила с ней на все процедуры и все время была рядом. 

- Через месяц после трансплантации я сдавала анализы, кровь у меня пришла в норму, а организм как будто обновился - улучшилось состояние кожи, волос, повысился общий тонус. И теперь я знаю, что где-то на планете есть мой генетический двойник, мой кровный брат. По закону мы не имеем права знать, кто наш реципиент, знаю только, что это мужчина, мой ровесник. Но меня греет мысль, что у него сейчас все хорошо, что я кому-то спасла жизнь, - говорит Ирина. 

Тихий подвиг

- Я с детства мечтал быть спасателем, но поступить в МЧС не сложилось. Зато я исполнил свою мечту иным способом, - смеется вологжанин Андрей Андреев. - И знаете, я очень горжусь тем, что мне выпало стать донором: это редкая удача, один шанс из десяти тысяч, что твоя кровь кому-то подойдет.

Андрей говорит, что много лет сдает кровь, поэтому легко согласился на типирование для регистра доноров костного мозга. Но звонок из Питера через несколько лет стал для него неожиданностью: ему сообщили, что кровь подошла по типированию, и предложили пройти процедуру трансплантации костного мозга. Он тогда работал машинистом электропоезда на железной дороге. На работе с уважением отнеслись к его отъезду, подготовка к пересадке заняла у него две недели.

Он рассказывает, что врачи предупредили: во время подготовительного этапа из-за действия препарата может быть ломота в теле и небольшое недомогание - не страшнее обычной простуды! Спустя год ему сказали, что его клетки костного мозга у реципиента прижились.

- Было бы здорово когда-нибудь встретиться с этим человеком! Но информация о доноре и реципиенте раскрывается только через несколько лет и только по обоюдному согласию. В любом случае мне радостно знать, что человек жив, - признается Андреев. 

- Анонимно. Добровольно. Безвозмездно. Мне по душе этот принцип. На мой взгляд, смертельная болезнь - это не тот случай, на котором можно зарабатывать деньги. И мне кажется, на моем месте так поступил бы каждый, - говорит его коллега по донорству, 37-летний вологжанин Андрей Шишлин, работающий в правоохранительных органах.

Он рассказал, что кровь на типирование для регистра доноров у них на работе сдавали практически все, а вызов пришел только ему в 2018 году. Его предупредили, что потребуется забор костного мозга из тазовых костей - он согласился, не раздумывая.

- Это делается под наркозом, так что я ничего не чувствовал - в этом нет никакого геройства. «На память» о процедуре остались несколько точек справа и слева от позвоночника. Да и те теперь уже заросли, - делится впечатлениями Андрей. 

Зато для трех его детей папа герой, так сказала мама, а мама знает, что говорит. Вместе с семьей Андрей увлекается туризмом: они с палатками ездят в в Абхазию, на Байкал, рядом с папой все по плечу!

А 36-летний Михаил Рубцов, монтажник связи из Вологды, вообще пошел сдавать кровь на типирование за компанию с сестрой. Это было еще в 2016 году, так что, когда ему в 2020-м позвонили из института имени Павлова, он даже забыл о том, что типировался.

Он рассказал, что у него брали костный мозг через кровь. Когда колют «Лейкостим» на стадии подготовки, немного ломит кости, как при гриппе, в теле появляется странная тяжесть. Врачи предлагали обез­боливающие таблетки, но он ими даже не воспользовался: все вполне терпимо. Родные и коллеги удивились тому, что он согласился на трансплантацию, но поддержали.

- Немногие знают, что такое пересадка костного мозга, вокруг этого много мифов. Если бы не это, то, наверное, больше бы людей участвовало в типировании, - говорит Михаил.