Бандит Николаев бежал в женском платье
2317
Один из самых неуловимых вологодских бандитов несколько лет терроризировал жителей двух уездов, грабил торговцев под видом агента ГПУ, отсылал в угрозыск издевательские письма и до того, как попал в руки чекистов, пролил реки крови.
Один из самых неуловимых вологодских бандитов несколько лет терроризировал жителей двух уездов, грабил торговцев под видом агента ГПУ, отсылал в угрозыск издевательские письма и до того, как попал в руки чекистов, пролил реки крови.Дезертир с наганом
В вихре первых революционных лет, безжалостно сметавшем старые институты власти, на службу в новые органы милиции и ВЧК попадали самые разные люди. Были здесь и романтики-идеалисты, и те самые люди с «холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками», но попадались и откровенные авантюристы, рассматривавшие полученные мандаты как инструмент для личного обогащения. Видимо, одним из таких авантюристов и был «уроженец Абакановской волости Череповецкого уезда» Иван Николаев.
Где и чем он занимался до 1917 года - сведения не сохранились. Но доподлинно известно, что после революции его приняли на службу в ВЧК. Для зачисления в милицию или ВЧК было достаточно двух вещей - умения стрелять и рабоче-крестьянского происхождения.
По «эту» сторону невидимого фронта Николаев продержался чуть больше года, после чего был уволен из ВЧК с позорной формулировкой «за склонность к преступным проявлениям».
Однако на фронте был важен каждый штык или сабля. И в начале 1920-го несостоявшийся чекист добился назначения в формируемый череповецкий конный эскадрон, с которым и направился в действующую армию.
Но доехал, похоже, только до соседней Ярославской губернии, где вместе с еще несколькими конниками дезертировал и стал проводить «реквизиции крестьянских излишков». Был схвачен, но сумел сбежать, оставляя за собой кровавый след из грабежей и разбоев.
Вооружен и опасен
В окрестностях Череповца в полной мере и проявился криминальный талант Николаева, который при всех своих бандитских наклонностях отличался еще и «смелостью, дерзостью до безумия, умением хладнокровно действовать в самой опасной для себя ситуации». По крайней мере, такую характеристику давали преступнику направленные на его поимку оперативники.
Пользуясь тем, что фирменных удостоверений тогда еще не существовало, Николаев отпечатал на машинке мандат сотрудника ГПУ и вместе со своими подручными стал проводить «обыски» у местных торговцев. Все мало-мальски ценное изымалось.
За дерзким бандитом охотились и угрозыск, и чекисты, но тот умело обходил все расставленные засады. Была информация, что в перерывах между «набегами» он прячется на дальних хуторах у родственников и крестьян, запугивая их расправой. Стали через сельские комитеты бедноты подбираться к окружению Николаева. Но тот, вновь почувствовав неладное, застрелил пытавшегося выдать его двоюродного брата и сумел скрыться. Росло и число жертв неуловимой банды. При малейших попытках сопротивления Николаев, не задумываясь, начинал стрелять.
Для настоящих оперативников поймать бандита стало делом чести. Расследование взял под свой личный контроль начальник Череповецкого губернского розыска Лука Наседкин. Когда-то он также работал в особом отделе ВЧК и хорошо помнил Николаева.
Последний побег
По показаниям свидетелей удалось установить личность участвовавшего в разбойных нападениях вместе с Николаевым «человека со шрамом на лице» - матерого уголовника Ивана Капралова. Через агентурную сеть выяснили, что тот уехал в Петроград. Туда командировали череповецких оперативников, задержавших Капралова на одном из рынков. В карманах преступника было два револьвера, но воспользоваться ими он не успел.
Задержанного сумели разговорить, вышли на след еще одного подельника Николаева и его «правой руки» - некоего Сухарева. Вскоре удалось установить и деревенский дом, где он мог скрываться.
- Окружив и войдя в избу, где мог находиться Сухарев, оперативники сразу же обнаружили его чемоданчик с награбленными ценностями, но самого бандита нигде не было, - вспоминал затем Лука Наседкин. - И все-таки опытность товарища Зобова имела успех. Он впотьмах остался в коровнике и услышал приглушенный вздох. Тут же принесли лампу и нашли-таки зарывшегося в навозе Сухарева!
С задержанным, на котором было много крови, особо не церемонились, но своего главаря он так и не сдал. А вскоре начальнику губрозыска пришло письмо:
«Людей ты моих забрал, а меня не сможешь. От меня не уйдешь, я ни с чем не посчитаюсь, теперь их благородие и дворянство оставлю в покое, а иметь дело буду с вами.
Николаев».
Но уверовавший в свою безнаказанность бандит просчитался. Кольцо вокруг него сжималось все туже. В августе 1923 года поступила оперативная информация, что Николаев остановился в небольшой деревне, в 30 верстах от Череповца. И еще через несколько часов туда на лошадях примчался сводный отряд из чекистов и работников милиции.
Стали окружать стоящий у леса дом. Но в этот самый момент прямо на них из окна вылетела фигура в женском платье. На несколько мгновений сотрудники угрозыска опешили, а когда пришли в себя и поняли, что псевдоженщина и есть Николаев, тот, отстреливаясь, уже скрылся среди спасительных деревьев. Погоня же успехом не увенчалась.
Но это была последняя удача в жизни бандита. Еще через три дня его, как затравленного волка, обложили в глухом лесу, в избушке лесника. При попытке снова сбежать через окно он был застрелен. Рядом с телом нашли целый арсенал - карабин, два револьвера, бомбу и пироксилиновые шашки. С бандой Николаева было покончено.
Сам Лука Наседкин впоследствии продолжил службу в Крыму. Но в Череповце о нем не забыли. Одна из современных улиц в Зашекснинском районе города названа его именем.
Комментарии (0)