Вологжанин два года водил за нос гестаповцев в тылу врага

Ноябрьской ночью 1943 года станцию оккупированного фашистами белорусского города Вилейка атаковали партизаны - загорелись склады и цистерны с горючим, заметались по улицам застигнутые врасплох и падающие под пулями гитлеровцы. А главный организатор дерзкого налета, наблюдая из окна за полыхающими постройками, лишь до боли сжимал кулаки от осознания того, что не имеет права ввязываться в бой.

«Ад на земле»

О партизанском движении в Белоруссии написаны сотни книг и сняты десятки фильмов. Но одна из страниц этой героической летописи все еще остается малоизвестной. Речь идет о деятельности группы вилейских подпольщиков под руководством нашего земляка Василия Сорокина, которая так и осталась неуловимой вопреки всем стараниям гестапо.

Уроженец деревни Горка, Василий Сорокин прожил яркую и богатую на события жизнь. После школы поступил в Архангельский лесотехнический институт, получил дип­лом инженера транспорта леса. По распределению был направлен в Бобруйск, в сплавную контору, затем трудился под Минском начальником сплава. Обзавелся семьей и регулярно наведывался в Вологду, где его отец, изобретатель-самоучка, внедрял технологические новшества в работу треста «Вологдалес».

В 1940-м Василия Сорокина призвали для прохождения кадровой службы в Бресте, назначив командиром взвода, а потом и роты саперного батальона. За месяц до войны вологжанина перевели в другую часть, в 100 километрах от границы, но первые, самые страшные часы фашистского вторжения он запомнил на всю жизнь.

- Мы получили приказ двигаться на защиту Кобрина, и тут же начались непрерывные бомбардировки, - вспоминал позднее Василий Кузьмич. - На шоссе столпотворение, дорога забита тысячами беженцев: женщины с исступленными лицами, рядом с ними дети, тут же отставшие от родителей дети, жмущиеся к взрослым. А сверху летят самолеты, сбрасывают бомбы и поливают людей пулеметным огнем. Крики, кровь, многочисленные трупы на обочинах, горящие остовы машин, гарь от пылающих деревень вдоль дороги. Это был настоящий ад на земле.

Вышли на связь

В пути погиб командир батальона, пропал без вести его заместитель. Но отбросив эмоции, солдатам нужно было сражаться. Без командования и без связи заняли оборону, остановив продвижение врага почти на сутки. Попав в окружение, прорвались к своим. Снова сражались и снова были окружены. От разбитого батальона осталась горстка людей, поодиночке, лесами, стали уходить на восток.

Но фронт откатился уже далеко вперед, пришлось вернуться в Минск. Здесь Сорокин пытался отыс­кать семью, но тщетно, решил схорониться в одной из деревень. Передвигаясь по вражеским тылам, попал в Залесье, через местных крестьян вышел на связь с партизанским отрядом «Матрос». Узнав, что у Сорокина сохранился диплом инженера, ему поручили под видом местного жителя устроиться в Вилейский лесхоз мастером сплава, сформировав здесь подпольную группу.

В условиях постоянных облав на это потребовалось более полугода - первоначально многие опасались даже косвенно работать на партизан, даже за малейшее подозрение в этом гитлеровцы расстреливали всю семью. Но к июню 1942-го сложился костяк подпольщиков - около 20 человек, была отлажена и система связи с партизанами: «почтовым ящиком» для донесений стало дупло старой березы.

Рискуя жизнью

Вилейская подпольная группа была передана в распоряжение особого отряда из партизанской бригады имени Суворова. Главной задачей стал сбор информации о передвижении немецких частей и нахождении их гарнизонов. Тем более что по роду своей работы и Сорокин, и его подчиненные из числа подпольщиков могли беспрепятственно перемещаться по лесным дорогам.

Кроме того, на сплав немцы давали продукты и папиросы - почти все это также уходило к партизанам. Тем же маршрутом следовали и полученные через своих людей в комендатуре «аусвайсы» с печатями. Однажды группе Сорокина удалось добыть сразу 50 незаполненных полицейских бланков с печатями магистрата и около сотни чистых паспортов, очень пригодившихся для легализации членов диверсионных спецотрядов НКВД, забрасываемых в Белоруссию с «Большой земли».

А вот самим подпольщикам в целях конспирации устраивать диверсии было категорически запрещено. Дозволялось лишь использовать небольшие магнитные мины (взрыватели от них Сорокин хранил в настенных часах). Они незаметно устанавливались на поезда и машины и взрывались уже за пределами Вилейского района, что оставляло подпольщиков вне подозрений.

Однажды, правда, они ослушались приказа, устроив с помощью магнитной мины подрыв Вилейской электростанции, в другой раз таким же способом уничтожили мост на шоссейной дороге. Но самым громким делом подпольщиков стал спланированный партизанский налет на станцию. Предварительно Сорокин и его товарищи переправили в лес подробную информацию о маршрутах патрулей и охранявших подходы пулеметных «гнездах», и в назначенный день вся система охраны была сразу же уничтожена.

Немецкий гарнизон в Вилейках вместе с полицаями насчитывал почти 3 000 человек, партизан было намного меньше. Занять весь город было не реально.

Накануне налета подпольщики настоятельно просили командование бригады забрать их с собой в лес, но последовал приказ - продолжить подпольную деятельность в Вилейке. Группа Сорокина оставалась в городе вплоть до июля 1944-го, дожидаясь частей Красной армии.

Оставаться неуловимыми в течение двух лет при разветвленной сети тайных агентов гестапо - редкостное везение. В пользу подпольщиков сыграло то, что и начальство лесхоза, и даже следователи при полицейском управлении понимали, что исход войны уже ясен, и старались «не замечать» многое из того, что происходило в Вилейском районе. Помогла и госпожа Удача: однажды немецкий патруль задержал во время комендантского часа переносившего магнитные мины подчиненного Сорокина, но, вопреки всем инструкциям, не стал его обыскивать и доставлять в комендатуру, а отвесил внушительного пинка и отпустил.

Несколько суток пришлось провести в Вилейской тюрьме и самому Сорокину, все же арестованному по доносу. Но один из следователей (а его жена также состояла в подполье) изъял из дела часть бумаг, а из оставшихся выходило, что вологжанин арестован не за связь с партизанами, а за пропажу со склада 100 пачек сигарет (их подпольщики также переправили в лес). В общем, все как-то утряслось.

«Моя совесть чиста»

После освобождения Вилейки наш земляк был представлен к медали «Партизану Отечественной войны» I степени и тут же направлен в спецлагерь НКВД на проверку. Для суровых реалий тех лет это было распространенным явлением. Пройдя проверку, был зачислен в состав штурмового батальона. Участвовал в кровопролитных боях под Кенигсбергом. Город был взят, но три четверти батальона остались лежать перед немецкими окопами.

А вот Сорокину снова повезло - ни царапины. За бои в Восточной Пруссии был награжден особо почитаемой в солдатской среде медалью «За отвагу». Но здесь же его настигло другое известие - успевшая эвакуироваться в 1941-м из Минска супруга, считая Василия погибшим, снова вышла замуж.

После демобилизации вологжанин уехал в Котлас, где жили его мать и сестра. Там же встретил девушку Нину, снова женился. Добился восстановления в прежнем офицерском звании. В 1950-м переехал в Вологду, где, как и его отец, долгое время работал в тресте «Вологдалес», воспитывал трех сыновей.

На пенсии Василий Кузьмич проделал большую работу по восстановлению справедливости - по ряду причин в первые послевоенные годы деятельность группы Сорокина особо не афишировалась, никто из подпольщиков не был упомянут и в начальном варианте книги «Партизаны Вилейщины». Потребовались запросы в белорусские архивы, переписка с командирами партизанских бригад, свидетельства очевидцев.

В 1981-м, уже будучи тяжелобольным, вологжанин писал старшему сыну: «В Вилейку вернулся из ссылки некто Прудников, когда-то разоблаченный нами как немецкий пособник. Теперь он ведет агитацию против нас и, видимо, имеет успех. Тебе же как сыну заявляю, что я сделал для Родины все, что мог, отдал все свои силы и здоровье. Моя совесть чиста».

И справедливость действительно восторжествовала. Каждый год, в день освобождения Вилейки от гитлеровцев, на главной площади города звучат имена подпольщиков, а в новой книге группе Сорокина посвящена большая глава. На белорусском языке она так и называется: «Падпольная арганiзацыя В. К. Сарокiна».

Максим ВОЛОДИН