Вся деревня держалась на женском горбу
902
В тылу мы жили очень плохо, все пухли от голода и холода. Остро не хватало хлеба, соли, спичек, а денег и в помине не было, и выживали мы на подножном корме. Я, хотя была еще небольшой, отчетливо это запомнила.
В тылу мы жили очень плохо, все пухли от голода и холода. Остро не хватало хлеба, соли, спичек, а денег и в помине не было, и выживали мы на подножном корме. Я, хотя была еще небольшой, отчетливо это запомнила.
Родилась я в 1937 году. Жили мы в 30 километрах от Великого Устюга. Мама работала в колхозе, папа пропал без вести в декабре 41-го под Великими Луками. Были у нас еще бабушка 80 лет и мой старший братишка.
Детских садиков в деревне тогда еще не пооткрывали, и вся малышня была на божьей воле, благо машин и тракторов на улицах не было.
В сезон страды и сенокоса ставили посреди деревни большой котел и варили на всех гороховый кисель, и это было лучше любого праздника.
В колхозе работали одни женщины, делая все вручную. Лошадей забирали на войну, и пахать порой приходилось на телушках или бычках. На ноги обуть было нечего, поэтому шили так называемые тюни из мешковины - все лучше, чем босиком.
Помню собрания, на которые ходила с мамой. Бабы воют, как волки: ничего у них нет, ни поесть, ни одеть, ни денег, а налоги платить надо. Вся деревня держалась на их горбу.
А голодные дети были готовы съесть все, что под руку попадется. Овец, как правило, кормили сучьями осинника, а если им вдруг привозили остатки обмолоченного гороха, мы забирались на сеновал и рылись в этих отходах, отыскивая, не осталось ли где стручка.
Нам тоже хватало дела. Когда поспевал урожай, его надо было как можно скорее убирать и сдавать государству. Взрослые на полях, а нас соберут, как мурашей, на гумно, приставят бабку командовать, и мы молотим зерно. После школы скорее бежали в поле, а мать занимала на нас ту льняную полосу, где росло больше травы, чтобы потом ее можно было скосить для своей коровы.
Домашнюю работу не давали делать до тех пор, пока люди не уберут все колхозное. Один раз мы с братом, придя из школы, стали копать свою картошку, так пришел бригадир и сломал нам за это лопаты. Маме ничего не оставалось, как убирать свой урожай ночью, и однажды сосед ее чуть не застрелил, подумав, что это медведь из лесу пришел.
В школу ходили далеко, за речку. Сидит ученик на уроке в лаптях, и ноги сырые. А на теле - подобие фуфайки или другие лохмотья, подвязанные веревочкой. Мне в этом смысле повезло, поскольку у мамы была теплая шаль, и когда было холодно, меня укутают в нее, завяжут кругом, и я не мерзла.
Капитолина МИЗГИРЕВА, поселок Полдарса, Великоустюгский район
Комментарии (0)