Как жандармы ополчились на «Торжество плоти»

В начале XX века вологодским жандармам приходилось не только стоять на страже государственных устоев, но и разбираться в курьезных, а порой и пикантных делах. Подробности двух таких историй приоткрывает новая подборка документов, представленных государственным архивом Вологодской области и музеем регионального Управления ФСБ.

Скандальный дух

Летом 1908 года губернское жандармское управление было взбудоражено агентурным известием: по вологодским городам и весям разъезжают некие коммивояжеры, предлагающие всем желающим оформить подписку на новое печатное издание «Революционеры духа». Вскоре выяснилось, что речь идет не о подпольной газете, а о целой серии небольших брошюр, отпечатанных в известном московском издательстве. Причем отпечатанных вполне легально.

Удивлению начальников жандармского управления не было предела: еще были свежи в памяти революционные события трехлетней давности, апофеозом которых стало кровопролитное декабрьское восстание 1905 года на Красной Пресне, а тут брошюры с бунтарским названием свободно предлагаются населению.

Срочно заказали один из экземпляров. Вместе с ним в комплекте прилагался и целый каталог уже вышедших, а также еще готовившихся к печати брошюр с весьма провокационными для того пуританского времени названиями: «Лига свободы», «Торжество плоти», «Дом любви», «Лови момент» и тому подобное… Это была не порнография - Боже упаси! - а рассказы о популярных тогда тайных молодежных обществах. Ну а вынесенные на обложку названия - не более чем маркетинговый ход предприимчивых издателей.

Никаких непристойностей в брошюрах цензоры не нашли, не было в них и откровенных картинок. Так что после некоторых сомнений все брошюры серии, кроме «Торжества плоти» (название сочли уж слишком скандальным!), разрешили на территории губернии.

Интересно, что при продаже брошюр в книжных магазинах издатель установил цену в семь копеек за экземпляр (для сравнения: средний дневной заработок рабочего составлял тогда около полутора рублей). На железнодорожных станциях и пароходных пристанях за каждый «Дом любви» или «Революционеров духа» просили уже по 10 копеек, а при заказе по почте наложенным платежом - 12.

Но вологжане - честь им и хвала - тогда в очередной раз продемонстрировали, что люди они культурные, набожные и на разные там «плотские» названия совсем не падкие. Судя по отчетам почтового ведомства, на всю губернию было заказано лишь восемь полных подписок на серию «Тайныя общества молодежи».

Едва не сошлись в рукопашной

Кстати, мода на эти самые «тайныя общества» была тогда повсеместной. Молодежные кружки создавались в школах, гимназиях, ремесленных училищах и даже при духовных семинариях. Первоначально они возникали как литературные или музыкальные, но, учитывая большое влияние на тогдашнюю вологодскую молодежь их ровесников-политссыльных из Москвы и Санкт-Петербурга, общение рано или поздно приобретало политический подтекст, подчас - весьма радикальный. 

В 1909 - 1912 годах по Вологде и ряду уездных городов прокатилась целая серия «бунтов» великовозрастных учеников (а 18- или даже 20-летние гимназисты и лицеисты были тогда привычным явлением) с предъявлением жестких ультиматумов преподавателям. Если ультиматумы отвергались - в окна гимназического начальства летели самодельные пороховые бомбы. Два таких случая, к счастью, без жертв, было отмечено в Вологде в 1910 году, еще один - годом позже.

Неудивительно, что жандармское управление стало внедрять в ученические сообщества своих агентов. Дошла очередь и до молодежного кружка, существовавшего при фельдшерской школе Вологодской земской больницы. Его создателями оказались некие Михаил Бочкин, «крестьянин из Кадниковского уезда 17 лет», и 18-летний Федор Быстров.

В конце января 1913 года на стол губернского жандармского начальства легло обобщенное агентурное донесение. Негласной проверкой было установлено, что свои встречи фельдшеры-кружковцы устраивают в одном из помещений при больнице. Практически все усердно учатся, политикой не интересуются и разговоров на эту тему не ведут.

И все бы ничего, но внедренный агент счел своим долгом проинформировать об имевших место медицинских распрях. Сейчас в это трудно поверить, но тогда между вологодскими фельдшерами и врачами действительно пробежала большая черная кошка.

«Ученики школы находятся под влиянием фельдшерской корпорации (прообраза современного профсоюза. - Прим. ред.). Они же, как и в других губерниях, крайне враждебно настроены к докторам и вообще к докторскому сословию, - сообщал осведомитель. - В скрытой борьбе с докторами допускаются всякие приемы и действия, иногда даже в ущерб больным. Почва, на которой существует это уродливое явление, - социальная зависть».

Причины возникших противоречий можно понять, если мысленно переместиться в вологодское прошлое столетней давности. Фельдшерами тогда преимущественно становились выходцы из крестьянских семей, а докторами, которых было намного меньше, чем сейчас, - представители дворянства и зажиточного мещанства. 

Не добавляла классового взаимопонимания и странная диспропорция в оплате лечения (услуги земской больницы были платными). День пребывания на больничной койке для городского жителя обходился в 70 - 80 копеек, а вот для крестьян, к которым почему-то приравняли и рабочих железнодорожных мастерских, - уже 1 рубль 40 копеек.

«Оппозиционный дух, витающий в Вологодской земской фельдшерской школе, имеет целью возбудить общественное мнение и настроить его против докторов. Никаких беспорядков в школе ожидать нельзя, но разные мелкие выходки, направленные против докторов, несомненно, будут иметь место и в будущем», - делал вывод агентурный источник.

Но он ошибся. Уже весной того же 1913 года несколько фельдшеров прямо на территории больницы окружили двух докторов и стали их толкать, «сопровождая свои непотребные действа словесными угрозами, а также всячески пороча». До открытой рукопашной дело, правда, не дошло: видимо, нападавшие побоялись отчисления из школы. Тем не менее история имела продолжение. Доктора земской больницы стали ходатайствовать о полной замене фельдшеров (кроме учебы, они также были обязаны ухаживать за больными) на сестер милосердия, но получили отказ от земства.

Пройдет еще чуть больше года, начнется Первая мировая война, и распри в вологодской медицинской среде тут же будут забыты. Как это часто бывало в российской истории, большое тяжелое испытание на какое-то время сплотило общество: доктора, фельдшеры, сестры милосердия и многочисленные добровольцы бок о бок работали в госпиталях, не разделяя друг друга на сословия и классы. Впрочем, это уже совсем другая история.