Жизнь и смерть вологодских гвардейцев

Эта история началась с совпадения, а вылилась в целое журналистское расследование. Журналисты «КС» побывали сразу в нескольких регионах страны, за это время преодолели на поездах, попутных машинах, а то и пешком более 4 000 километров. Свои поиски завершили в далеком адыгейском ауле, где героически погибли два вологодских гвардейца. 

С «морской» родословной

Несколько месяцев назад, пытаясь через поисковые базы данных проследить фронтовой путь Павла Кирилловича Рюмина из Белозерского района, награжденного орденом Отечественной войны II степени, мы наткнулись на полного тезку ветерана - уроженца Череповца Павла Кирилловича Рюмина, 1908 года рождения, русского, гвардии старшего сержанта 4-й гвардейской стрелковой бригады, погибшего на подступах к Краснодару.

Сведений о череповчанине было совсем немного. В Интернете практически отсутствует информация и о действиях самой бригады, получившей гвардейское звание еще весной 1942 года (а таких частей на первом этапе войны было совсем не много). Но зато в длинной ведомости боевых потерь 4-й гвардейской вместе с Павлом Рюминым были упомянуты еще два заинтересовавших нас человека: уроженец чагодощенской деревни Пустынь Виктор Ладов и гвардии сержант Федот Потапов, дед председателя ЗСО Андрея Луценко.

О славном прошлом своего деда Андрей Луценко узнал лишь совсем недавно.

Только год назад родственникам Федота Федоровича удалось получить копии рассекреченных документов. Но в истории боевого пути гвардии сержанта Потапова оставалось еще много белых пятен. Занимаясь расследованием, мы выяснили интересные подробности, и, возможно, эта история поможет другим нашим читателям в их собственных поисках. Ведь, несмотря на то, что в этом году мы отмечаем уже 76-ю годовщину Великой Победы, еще живы очевидцы тех событий или их дети и внуки, которые помнят рассказы своих близких и хранят старые документы. Так и мы многие события восстановили по рассказам жителей тех мест, где шли бои.

Но обо всем по порядку. Наше расследование привело нас в село Поим Пензенской области, откуда родом Федот Потапов. Здесь живут его внуки, с ними до последних своих дней была и солдатская вдова Мария Федоровна. Среди бережно хранящихся семейных реликвий нашлось несколько довоенных и госпитальных фотокарточек Федота Федоровича и три полуистлевших на сгибах фронтовых «треугольника», адресованных супруге и дочерям. Были в них и косвенные упоминания некоторых населенных пунктов.

И тогда шаг за шагом, через архивы, военкоматы, встречи с очевидцами мы стали восстанавливать боевой путь гвардейской бригады и судьбы воевавших в ней земляков.
Выяснилось, что история соединения берет свое начало с 38-й отдельной стрелковой бригады, сформированной в октябре-ноябре 1941 года из курсантов и моряков Каспийской военной флотилии и учебного отряда подводников. Несмотря на «морскую» родословную, воевала бригада исключительно на суше, с первых же дней зарекомендовав себя очень боеспособной частью.

Участвовала в контрнаступлении наших войск под Москвой, затем сражалась у новгородского города Холм, где смогла потеснить превосходящие силы противника на нескольких направлениях. За проявленную бойцами отвагу, стойкость и мужество в марте 1942-го она была переименована в 4-ю отдельную гвардейскую бригаду, правда, гвардейское знамя смогла получить только через четыре месяца: все это время в районе Холма шли беспрерывные бои.

Госпитальное пополнение

В конце июля 4-я гвардейская наконец была отведена с передовой, но почти сразу же получила приказ передислоцироваться в Закавказье, где на фронте сложилась угрожающая ситуация: немецкие механизированные части смогли занять Краснодар и стремились выйти к бакинским нефтяным месторождениям.

Дорога на юг заняла три недели. По пути бригада получила пополнение, включая батальон морской пехоты, артдивизион из 14 орудий и несколько сотен уже обстрелянных солдат, выписанных из тыловых госпиталей. Был в числе такого пополнения и красноармеец Федот Потапов.

В предвоенное время Федот Федорович трудился сапожником в московской обувной артели, в начале января 1942-го был призван в действующую армию и в марте с одной из маршевых рот направился на передовую. По косвенным архивным данным, воевал в составе 336-й стрелковой дивизии, в марте-апреле 1942 года сражавшейся в заснеженных болотах у Варшавского шоссе. Дивизия тогда понесла большие потери как от немецких пуль и осколков, так и от обморожений. На госпитальную койку попал и Федот Потапов, откуда вместе с другими выздоровевшими воинами впоследствии был зачислен в состав 4-й гвардейской.

Восставший из «мертвых»

В начале сентября эшелоны с бригадой прибыли на Кавказ, где заняли оборону у станицы Червленная, вскоре оказавшейся на пути очередного немецкого наступления. Усилив свою группировку танковой дивизией СС «Викинг», гитлеровцы попытались еще раз прорваться к Грозному и Орджоникидзе (ныне Владикавказ).

На позиции бригады было брошено 120 танков и бронетранспортеров, но гвардейцы держались. Здесь в боевом донесении о действиях бригады среди отличившихся первый раз упомянут «помощник командира взвода п. т. р. (противотанковых ружей. - Прим. авт.) Рюмин П. К.».

Немецкие танки при поддержке бомбардировщиков пытались «утюжить» позиции бригады несколько суток, но смогли продвинуться только на пять километров: очередная попытка врага захватить Орджоникидзе и Грозный была сорвана.

В общем хаосе боя, к тому же в предгорной местности, где невозможно выстроить сплошную линию обороны, личный состав порой был вынужден действовать изолированными группами, не имевшими связи с командирами рот. Часть солдат посчитали пропавшими без вести или убитыми. Вот и Федота Потапова сочли погибшим 30 сентября и даже выписали на него похоронку. 

Правда, до семьи она, видимо, так и не дошла, но в общую ведомость потерь попала. Нарушая хронологию событий, отметим, что уже в послевоенное время эта ведомость и спровоцировала путаницу с датой гибели солдата. В районной Книге Памяти напротив фамилии Потапова Федота Федоровича все еще значится: «Гвардии рядовой. 30.09.1942 погиб в бою. Место захоронения - Чеченская Республика, Наурский район, станция Ищерская».

Но гвардии рядовой Потапов в том бою все-таки выжил. И не просто выжил, а продолжал отчаянно сражаться. И таких бойцов, якобы похороненных, но продолжавших драться с ненавистным врагом, тогда были сотни. Именно им, живым и мертвым, удалось остановить мощное наступление гитлеровцев на Кавказе, а потом и повернуть врага вспять.

В октябре, ноябре и декабре 1942 года Федот Потапов неоднократно прослеживается в финансовых документах 4-й гвардейской бригады. В бумагах, наспех заполненных писарем «окопным» карандашом, он то «Федот», то «Федор», то снова «Федот», что в принципе объяснимо. Имена отличаются всего на одну последнюю букву, к тому же сходную при скорописи. Но то, что это именно один и тот же человек, доказывает сохранившаяся запись о переводе денег (солдатского жалованья) Потаповым своей жене Марии Федоровне. Отправителем указан Федор Потапов, но в графе получателя кроме правильного упоминания фамилии, имени и отчества супруги верно указан и ее тогдашний адрес. 

Кстати, в тех же документах бригады во второй половине ноября Потапов Ф. Ф. уже не рядовой, а командир отделения, а в декабре - сержант, командир станкового пулемета пульроты 2-го батальона.

И это повышение по службе напрямую связано с подвигом Федота Федоровича, совершенным им в первой декаде ноября. Тогда, собрав последние резервы, немцы предприняли еще одну попытку прорваться к Орджоникидзе, путь к которому лежал через селение Гизель. 

После нескольких дней ожесточенных боев немцы заняли Гизель, но наши части смогли закрепиться к востоку от ее окраин. А 7 ноября на помощь оборонявшимся подоспели батальоны 4-й гвардейской бригады и с ходу пошли в атаку. 

О том, что было дальше, свидетельствует наградной документ, подписанный командиром 2-го батальона гвардии старшим лейтенантом Носаревым: «Тов. Потапов Ф. Ф. в батальоне с августа 1942 года… С этого дня участник всех боев, где вел себя мужественно и как пулеметчик десятками истреблял фашистов. В боях за населенный пункт Гизель как станковый пулеметчик № 1 показал мужество и героизм в ходе боев. Пулемет вышел из строя (видимо, второй пулемет пульроты. - Прим. авт.), и остался только его один пулемет, которым он обеспечивал решающий участок и этим способствовал выполнению боевого приказа. Ворвавшись в населенный пункт Гизель, как станковый пулеметчик № 1 установил свой пулемет и вел огонь по немцам. Им было уничтожено более 50 фашистов. Вполне достоин награды «орден Красной Звезды».

И пусть резолюция вышестоящих начальников в лице командира 4-й ГОСБ полковника Даниеляна и командира 10-го гвардейского корпуса полковника Глаголева была более сдержанной: «Достоин правительственной награды медали «За отвагу», значение совершенного Федотом Федоровичем подвига трудно переоценить. Прикрывавшиеся огнем его пулемета, в село ворвались наши пехотные роты и начали теснить врага. На следующий день Гизель была полностью освобождена.

«Обязан вернуться живым…»

«Меня представили к государственной награде. Скоро, надеюсь, повесят мне медаль «За отвагу», - писал своим родным в начале декабря Федот Потапов (заслуженную награду ему вручили 27.12.1942, о чем также есть документальная запись). - Но на этом мы не успокоимся. Наша обязанность - выгнать немецких грабителей со своей родной земли и живыми вернуться домой».

Но вернуться живыми не получилось. В декабре был убит чагодощенский красноармеец Виктор Ладов, также воевавший в составе 4-й гвардейской бригады. Кроме его «первичного места захоронения у города Моздок» и воинской специальности - «стрелок», никаких подробностей документы не содержат. Да и дата его гибели - 31.12.1942, - видимо, условная, поскольку в последний день декабря бригада не вела боевых действий и снова находилась в железнодорожных эшелонах. 

К тому времени немцев уже окружили под Сталинградом, продолжалось наступление и на других участках фронта, поэтому 4-ю гвардейскую по железной дороге перебросили к Туапсе, откуда начался ее пятидневный пеший марш через горные перевалы к городу Горячий Ключ.

В 20-х числах января вместе с другими частями Красной Армии гвардейская бригада участвует в освобождении города, после чего получает новую задачу: форсированным маршем идти на север и попытаться с ходу ворваться на южную окраину Краснодара. 

К утру 29 января батальоны бригады выходят на опушку лесного массива и, преодолевая упорное сопротивление врага, наступают на пригородный аул Тугургой. К 10 часам утра 30 января 1-й, 2-й и 4-й батальоны полностью овладевают населенным пунктом. До центра Краснодара оставалось всего семь километров.

Но немцы бросают в бой резервы, среди которых - отборные эсэсовские части, а также воевавшие тогда на стороне противника словацкие и румынские подразделения. Враг имеет многократный перевес по численности и по огневой мощи, но батальоны стоят насмерть. О том жестоком сражении в журнале боевых действий 4-й гвардейской бригады сохранились лишь разрозненные данные, из которых вырисовывается следующая картина.

Противник яростно атакует с трех направлений. Четыре атаки отбиты, но гитлеровцы лезут и лезут вперед. К 16.30 с пятой попытки враг оттесняет наши поредевшие батальоны на южную окраину Тугургоя, где бой продолжается еще несколько часов. Лишь к полуночи приходит приказ на отход. К 7 утра остатки батальонов объединены в сводную группу и занимают позиции на опушке леса за Тугургоем. В строю остаются всего 112 человек. Пулеметчика Федота Потапова и помкомвзвода Павла Рюмина среди них уже нет. Оба, как и многие их боевые товарищи, погибли на своей позиции. И у всех в штабных документах проставлена одна запись: «Убит 30.01.43 у селения Тугургой».

Их смерть была не напрасной. Через девять дней, перегруппировавшись, наши части начинают новое наступление на Краснодар, и 12 февраля 1943 года над столицей Кубани поднимаются красные флаги. 

Равнодушных не оказалось

Занимаясь подготовкой этих материалов, мы не раз сталкивались с бескорыстной помощью прежде незнакомых нам людей, готовых также внести свою лепту в поиски информации о погибших воинах. 

Мы не услышали ни одного отказа от администраций городских и сельских поселений, работников музеев и военкоматов, а тем более - от ветеранских организаций. Память о той Великой войне действительно живет в сердцах людей, по-настоящему объединяя представителей разных поколений.

Но даже на этом фоне выделяется та поддержка, что была оказана нам в Тлюстенхабльском поселении Республики Адыгея, в состав которого и входит ныне аул Тугургой. К журналисту «Красного Севера», которого сопровождали представители местной власти и ветеранского актива, подходили десятки жителей. Они делились своими историями о погибших и пропавших без вести родственниках, вспоминали послевоенные и военные годы. Нашлись среди местных старейшин и те, кто, будучи детьми, застал и оккупацию, и освобождение аула.

После строительства Краснодарского водохранилища внешний облик Тугургоя и его окрестностей сильно изменился. На месте бывшего лесного массива теперь рукотворное море и рисовые поля, прежние пустыри застроены домами. Но все же сохранилось несколько ориентиров, благодаря которым местные старейшины помогли прояснить некоторые подробности того страшного боя, что развернулся здесь 30 января 1943 года.

- Вот этот дом - здание бывшей школы 1907 года постройки, раньше она была двухэтажная, но уцелел только первый этаж. Здесь находился наблюдательный пункт батальона, - рассказал Байзет Довлетчериевич Ловпаче, которому на момент тех событий шел седьмой год. - Сам бой мы, мальчишки, конечно же, не видели, прятались по подвалам и в земле. Но когда все стихло, поля и овраги были усыпаны телами погибших - и наших, и немцев. Тут, метрах в трехстах от школы, как раз была позиция пулеметчиков. Долго они держались, но потом их, видимо, накрыли минометами: там вся земля была в небольших воронках, а рядом лежали тела солдат. Один, помню, мертвый, а руки все еще гашетку искореженного пулемета сжимают, еле его пальцы разогнули…

Всех погибших красноармейцев, по словам Байзета Ловпаче, жители на подводах и тачках перевезли на хутор Калининский, что примерно в полутора километрах к северу от Тугургоя, где и похоронили в большой братской могиле на единственном тогда в округе православном кладбище.

То, что тела погибших солдат почти две недели после боя выво­зили на православное кладбище, нам подтвердила и председатель местной ветеранской организации Нафсет Цику - ее отец тогда тоже участвовал в захоронениях. Естественно, показала Нафсет Асланчериевна и саму могилу. Она действительно братская: на памятнике нет солдатских фамилий, но по традиции живые цветы тут появляются и 9 мая, и 30 января. Память о том страшном бое жива и еще долго будет жить в сердцах местных жителей и их потомков. 

Что же касается 4-й гвардейской бригады, то, понеся у Тугургоя большие потери, она смогла сохранить и штаб, и знамя. Ее поредевшие батальоны участвовали в новом, уже успешном наступлении на Краснодар, а затем громили врага в районе Новороссийска. В июле 1943 года на базе 4-й и 10-й гвардейских стрелковых бригад формируется новое соединение - 108-я гвардейская стрелковая дивизия, участвовавшая затем в освобождении Николаева, Одессы и других городов, отличившаяся в боях на территории Венгрии и Австрии. Но это уже совсем другая история. 

Владимир РОМАНОВ, Светлана ЗОЛОТИЛОВА
Поим - Тугургой - Вологда

Ищем потомков

О двух других вологжанах, воевавших в составе  4-й гвардейской бригады, сведения пока отрывочные и во многом противоречивые.

Уроженец Череповца гвардии старший сержант Павел Кириллович Рюмин, 1908 года рождения, в одних документах значится помощником командира взвода, в других - командиром взвода. На службу он призывался Архангельским райвоенкоматом. Там же, в Архангельске, на проспекте Павлина Виноградова (ныне Троицкий проспект) в доме № 32 жила в войну его мать, Рюмина П. И. Но этого дома давно уже нет, и найти самостоятельно близких солдата у нас пока не получилось.

Красноармеец Виктор Федорович Ладов, 1923 года рождения, хоть и призывался на службу Чагодощенским РВК, под такой фамилией фигурирует только в общей ведомости потерь и в электронной Книге Памяти Вологодской области. А вот в печатной версии такой же Книги Чагодощенского района он уже Виктор Надов. Отличается и почему-то не совпадает с сыновьей и указанная в воинских документах фамилия матери солдата - Елзова (Хазова) Евдокия.

Будем благодарны, если на публикацию откликнется кто-то из родственников или потомков погибших воинов.