Не Новый год, а новая эра!

По уже сложившейся традиции предлагаем читателю узнать, о чем интересном писал «Красный Север» в разные годы ХХ века накануне нового года и в первых числах января.

Воистину - с Новым годом!

Жители Вологодской губернии, прочитав 1 января 1919 года передовицу «Красного Севера», называвшегося тогда «Известиями Вологодского губисполкома...», узнали очень много интересного. 

Оказывается, что для них наступил не Новый год, а «новая эра человеческой жизни - эра коммунизма. И на заре этой новой светлой жизни русскому рабочему и русскому крестьянину выпало счастье быть передовым бойцом и первым глашатаем новых начал».
Об этом читателей главной губернской газеты известил товарищ Михаил Ветошкин. Впрочем, Ветошкин применяет в своей пламенной новогодней речи еще не устаревшие на тот момент церковные термины: «Воистину - с Новым годом, товарищи! С новым счастьем!» Правда, главный коммунист Вологодчины тут же делает поправку. Он заявляет: «Каким лицемерием звучало это традиционное новогоднее поздравление в буржуазном обществе, которое никогда не знало счастья коллективного, а счастье индивидуальное сводило к материальному стяжательству, любви к вещам и внешним знакам отличия, ставя их превыше любви к людям».

Проходит чуть больше десяти лет, и новогодние елки окончательно объявят в нашей стране буржуазным пережитком. А бороться с ним можно только путем запрета. Как итог 22 декабря 1929 года «Красный Север» публикует решение окружного исполкома: «1. Запретить продажу елок и других деревьев в городах и рабочих поселках округа для исполнения религиозных обрядов (рождественские елки, троицкие березки, вербы и тому подобное). 2. Виновные в нарушении постановления подлежат ответственности в административном порядке - штраф до 100 руб. или принудработы до 1 месяца».

Клевета на партию

В первый день нового, 1937 года журналист «Красного Севера» Василий Энский (в миру - Василий Соколов) публикует свое видение Вологды будущего. Повествование ведется от лица вологжанина, возвращающегося в город через несколько лет после своего вынужденного отъезда.

Первое, что бросается мужчине в глаза, - это блестящие, как зеркало, идеально заасфальтированные улицы, по которым в разные стороны отправляются новенькие трамвайные вагоны. Город утопает в зелени, освещен электричеством. «На углу улиц Лассаля - Карла Маркса и Советского проспекта (сейчас перекресток улица Зосимовская - Советский проспект) стоит щеголеватый милиционер. Его поднятая рука в белой перчатке остановила поток машин справа, предоставляя движение левой стороне».

Большие перемены ждут героя рассказа на площади Революции. Там, где он ранее терял в лужах грязи галоши, все заасфальтировано. Посередине площади «возвышается вечная каменная трибуна с гигантскими статуями Ленина и Сталина». 

Рассказчик видит на главной площади Вологды множество скамеек и урн. Да и народ не топчет газоны и не рвет цветочки. 

Когда приезжий прошел сад, он повернул на улицу Большую Петровку (ныне Пушкинская), где напротив бывшего здания Дворянского собрания (нынче на этом месте размещается гостиница «АнглитерЪ») увидел здание Дома связи (его действительно возведут в 1960-е годы на площади Революции, только на противоположной стороне).

«В детском парке на месте дряхлой церквушки (имеется в виду церковь Иоанна Предтечи в Рощенье. - Прим. ред.) вырос городской театр, окруженный тополями и обилием цветов». В 1974 году поблизости откроют новое здание драмтеатра. 

«С бывшего урода - Красного моста, ныне железобетонного - бежали шустрые автобусы и ведомственные машины заречных предприятий», - завершает Василий Энский панораму.

 Как вы думаете, чем закончилась новогодняя статья журналиста «Красного Севера?»

«…Однако вы и храпели. Основательно. Мне даже смешно стало.

Приезжий сел, протирая глаза. И койка прозаично заскрипела. Над столом тускло мигала 25-ваттная лампочка, освещая незатейливую утварь комнатки вологодского дома крестьянина». Статья называлась «Новогодний сон».

История эта получила неожиданное продолжение в октябре 1937 года, когда органы НКВД вскрыли в редакции «Красного Севера» контрреволюционную организацию во главе с главным редактором Шульгиным. Вслед за ним 28 октября в числе прочих был арестован и журналист Василий Соколов-Энский 1900 года рождения. Он обвинялся в том, что использовал газету в антисоветских целях. 

В документах, датируемых 11 февраля 1938-го, указывается, что «в статье Энского «Новогодний сон» рисуется неверие в соцстроительство города. Возводится клевета на партию».

Выездной коллегией Верховного суда от 25 апреля 1938 года журналист был приговорен к высшей мере наказания - расстрелу. Приговор приведен в исполнении 27 апреля. 

Интересно, что в 1956 году, когда собирались документы на реабилитацию «красносеверцев», был поднят вопрос: «Несет ли в себе статья «Новогодний сон» антисоветскую составляющую?». Об этом «Красному Северу» рассказал главный археограф Вологодского государственного архива Вологодской области Сергей Старостин. 13 ноября 1956 года редактор «Красного Севера» Константин Чернаков направил начальнику управления КГБ по Вологодской области И. В. Шатеркину ответ следующего содержания: «…кое-что из того, что снилось тогда Энскому, сейчас, через 20 лет, сделано. Никакой клеветы на партию тут нет».

Журналист был полностью реабилитирован.

«Три в одном»

В 1960-е «Красный Север» на чем свет стоит критиковал тех, кто хотел испортить вологжанам праздник.

«У вологжан сейчас забота: купить красивую пушистую елку… - писала областная газета 25 декабря 1962 года. - 14 декабря в адрес Вологодского горпромторга из Монзенского леспромхоза поступило 2 830 елок. В вагон их наложили как можно больше (поставщику это выгодно). В пути и при выгрузке на Беляевской ветке они сплющились, стали похожи на камбалу, часть хвои осыпалась. И вот такую хвойную камбалу вынуждены покупать вологжане…».

Судя по всему, операция «Купить елку» не изменилась и 15 лет спустя, чему был свидетелем в 1977 году автор этих строк, готовившийся пойти в первый класс.

31 декабря тогда выпало на субботу. Пока вологжанки резали дома салаты, их мужья и дети стояли на Беляевской ветке в ожидании привоза лесных красавиц. По сути, праздник начался заранее: мужики грелись закупленным красным вином, а детишки, как зайчики, прыгали по округе.

Через пару часов елки из Монзенского леспромхоза привезли. На них по причине почти полного отсутствия иголок было больно смотреть. Но, как известно, русский народ на выдумки хитер. Мой отец купил сразу три «елки-палки» и уже дома, обмотав стволы изолентой, соорудил из них одну. Правда, постояло это чудо недолго: 1 января вконец облысевшая елка «три в одном» была выкинута с балкона дома № 11 в Тепличном микрорайоне.