Куклы рождаются от любви

Закулисные волшебники рассказали, из чего делается сказка

Ошибается тот, кто думает, что с окончанием очередного сезона закрывается и сам театр, говорят сотрудники Вологодского театра кукол «Теремок». Сейчас, пока зрительный зал пустует, они готовят детям и взрослым сразу несколько премьер. Одну из них публика увидит в конце июня. 

Елена Озернова, заведующая постановочной частью:

- Моя задача - обеспечить мастеров необходимыми материалами, что порой происходит по формуле «пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что». Мы закупаем товары от «классики» (мешки гипса, инструмент, гвозди и шурупы) до экзотики, к примеру театральный тюль, на который проецируется изображение. На маркетплейсах такой товар не найти, только в специализированных торговых точках, порой в дальних регионах. А чего не можем найти и там, коллектив несет из дома: рога животных, посуду советских времен, старинные стульчики и подставки.

Помню, для «Золотого жука» мы искали камин определенных параметров с нужным свечением трех оттенков и настоящий череп лося. Для этой же постановки был куплен ручной ворон. Он родился и вырос в питомнике в Клину (в дикой природе он жить не может), приехал к нам с ветпаспортом и прививками. В спектакле ворон играет в финальной сцене: читает стихи Эдгара По. Зовут птицу, кстати, тоже Эдгар. Сейчас всеобщий любимец живет в «Теремке», питается специальным кормом и не терпит фамильярностей: если сунуть палец в клетку, может клюнуть. На днях красавчик уедет в отпуск на дачу, где его уже ждут другие «театральные» пернатые.  

Елена Бухарина, директор Вологодского областного театра кукол «Теремок», заслуженный работник культуры РФ:

- Часть декораций уже на сцене: на днях приедет режиссер и начнется репетиция спектакля с рабочим названием «Виндюка из волшебного леса за рекой». Виндюка - это удивительный зверь (его вид определить невозможно), с которым происходят невероятные приключения. Из леса он случайно попадает в город, полный опасностей и клиник с их зооконтролем. К счастью, Виндюку берет к себе жить любящая семья, где он становится добрым и пушистым. Эта трогательная история современного автора Александры Романовой ставится на театральной сцене впервые. 

На подготовку небольшого спектакля у нас обычно уходит три-четыре месяца, масштабного - до года. Вот и сейчас в цехах горячая пора: над реквизитом колдуют художники, бутафоры, конструкторы, декораторы, механики, модельеры. Все мастера с большой буквы - «товар штучный», точнее, эксклюзивный. 

У всех - светлые головы и золотые руки. А главное, самозабвенная любовь к театру - без нее здесь работать нельзя. Только такой человек чувствует кукол, а они все с характером, так просто не даются - рождаются, как дети, причем от большой любви.

С годами куклы, как и все в этом мире, меняются. С одной стороны, они становятся сложнее: новые возможности обретают привычные всем пальчиковые и тростевые куклы, планшетные, марионетки, тантамарески. С другой стороны, куклой на сцене сейчас может стать обычная ложка, тряпка, кусок поролона. Главное при этом - оживить неживое, чем и занимается кукольный театр, открывая зрителю разные смыслы - зачастую непростые, философские. 

Ульяна Иванова, художник-бутафор:

- Учась на дизайнера, я увлеклась интерьерными куклами, а в «Теремке» второй год делаю театральных - подвижных, экспрессивных, гротескных. Изготовление каждой - сложный ребус. Порой решение приходит внезапно, порой - после долгих раздумий. Бывает, идею подсказывает коллективный разум, а иногда работу приходится переделывать много раз. 

Любая кукла начинается с эскиза, чертежа и заготовки для головы - скажем, куска фанеры. А дальше в ход идет папье-маше, пластилин, пеноплекс, изолон (современный аналог поролона) и другие материалы. Свои хитрости, конечно, есть: то же папье-маше на гипсовую отливку наслаивается вручную - нужно, чтобы слои были равномерные, не дырявые и хорошо высохли. Потом готовая голова шкурится, режется надвое и отдается механику, а к туловищу привязываются ручки и ножки. При этом параллельно мы мастерим несколько кукол - мне нравится и процесс, и результат.

Это второй спектакль, над которым я работаю. К предыдущему - «Золотой жук» - я делала артистам маски из материала эва. Моя гордость - маска Эдгара По. Она далась мне большим трудом, но, главное, было портретное сходство с писателем, хотя и гротескно-преувеличенное для театра. Сейчас мы с коллегой мастерим Виндюку - их будет трое: маленький, средний и большой - в человеческий рост. Да, бывает очень тяжело, в голове надо держать много задач, но постоянный творческий рост - это именно то, чего я хотела от жизни. 

Валентин Овсянников, артист-кукловод:

- Я учился на драматическом отделении, но друзья заманили меня на кукольное, чему я очень рад: из-за многообразия кукол интерес к работе с годами только растет. Двух одинаковых кукол нет: к каждой нужно присмотреться, приноровиться, найти подход, с каждой договориться и подружиться. Это на репетиции кукла - партнер (порой она бывает непослушной), а на спектакле мы сливаемся воедино, становимся частью друг друга. Даже взрослые зрители, бывает, удивляются: «У вас же кукла дышит!» 

В «качалку» нам ходить не надо: руки у нас и без того хорошо накачаны - с разными кук­лами работают разные группы мышц. Помню, в вузе наш преподаватель предложил нам подер­жать тростевую куклу на определенном уровне. Тогда многие молодые и здоровые студенты не выдержали и двух минут, а он, человек уже в возрасте, держал все 40 - профессиональный навык! 

Нет, особых кукол для меня нет, они все любимчики, друзья, компаньоны. Со всеми мы несем публике кусочек добра и тепла, отвлекаем от серых будней, стараемся зрителей удивить, вызвать смех и восторг, затронуть разум, исцелить душу. 

Юрий Соболев, художник-конструктор: 

- У нас на батарейках ничего нет: все, что в куклах движется и шевелится - это механика, то есть моя задача. Лось в новом спек­такле должен жевать, сова - махать крыльями и ходить: так задумал режиссер, а дальше - крутись как хочешь. Вот мы и крутимся: каждую куклу разрабатываем с нуля: надо посидеть, почертить, подумать.

Помню, в «Дон Жуане» по замыслу художника из головы одной куклы должны были выскакивать рога. Голова всего шесть сантиметров (а в ней еще трость), рога - восемь плюс кнопка (нажал - выскочили). Неделю я ломал мозги, ночи не спал, но все сделал. Правда, художник потом передумал и заказал новую голову с другими рогами. Так же было в «Золотом жуке», где на сцене внезапно появляется дерево. А для «Маугли» понадобился слон в натуральную величину с шевелящимся хоботом. 

Я не знал, как это сделать, даже советовался с коллегами из Питера. Выручило обычное колесо, но это «секрет фирмы». Нет, изобретения я не патентую: под патенты стен не хватит. И на спектакли не хожу - тут наиграюсь досыта. А вот двое моих внуков - заядлые театралы, ни одного спектакля не пропустят. 

Дмитрий Гоголев, художник-макетчик:

- Еще в детстве, пацаном, на каникулах у бабушки в деревне я вырезал из деревяшек ножички, пистолеты, автоматы. Сейчас делаю каркасные декорации для спектаклей - от миниатюр до крупных форм. Благо для этого в столярной мастерской есть все необходимые станки и инструменты. 

Материалы самые распространенные: фанера разной толщины, брус, доски, мебельный щит, ДСП. Из них мастерю и ширмы, и макеты жилых помещений - в них окна открываются, свет зажигается. Сейчас для Виндюки мы делаем несколько мультяшных футуристических автомобилей, потом коллеги эти каркасы раскрашивают, «одевают», доводят до ума. 

Пожалуй, самой большой моей декорацией стало четырехметровое дерево для спектакля «Золотой жук» - многоярусная сложная этажерка, обтянутая полотном (к этому дереву, кстати, пришлось выточить множество крошечных желудей). Моя главная задача - сделать конструкцию максимально прочной: для этого я прогнозирую слабые места, заранее их усиливаю. Говорят, хорошая работа - это хобби, которое еще и оплачивается. И это как раз мой случай. 

Галина Суслова, художник-модельер театральных костюмов:

- В детстве у меня была мечта - шить балетные пачки в Большом театре. Она сбылась здесь, в «Теремке», где уже 28 сезонов я одеваю и сцену, и артистов, и кукол. Чего только не приходилось шить за это время: крошечные юбочки, вышитые бусинками, для трех поросят, камзолы и шляпы-треуголки для «Черной курицы», восточные наряды для «Аладдина», гусарские мундиры из мешковины для «Царя Максимилиана», средневековые туалеты, расшитые тесьмой и жемчугом для «Мио, мой Мио», а также пальто, шинели, новогодние костюмы, в том числе Деда Мороза и Снегурочки. Помню и «оборванскую» одежду для Маугли: комбидресс телесного цвета, на который надеваются разные шкурки - каждая дырочка должна быть вырезана художественно.

Материалы в запасе самые разные: есть и ситец, и парча, и бархат, и меха, и стразы, но чаще мы шьем из габардина. На куклу я сначала смотрю, потихоньку к ней привыкаю, поговорю с ней и лишь потом начинаю шить. Хитрости в нашем ремесле, конечно, есть: надо, чтобы артистам с куклой было удобно. У них не зря льготная пенсия: работа вредная, нагрузки гигантские - и физические, и голосовые. Вот почему наряды и кукол, и кукольников должны быть легкими и комфортными. 

В 2012 году «Теремок» стал лауреатом премии «Лучший актерский ансамбль» Всемирного фестиваля театров кукол в Китае за постановку «Сказка о попе и о работнике его Балде». 

В 2014 году вологжане получили премию «Золотая маска» за спектакль «Кармен».

Также театр кукол - дважды победитель Международного фестиваля театров для детей в Сербии («Кармен», «Повесть о Дионисии-иконнике»), лауреат Международного фестиваля театров кукол PIF в Хорватии («Кармен»). 

В 2018 году ему была присуждена премия Правительства РФ имени Федора Волкова за вклад в развитие театрального искусства России, а в 2019-м - благодарность Председателя Совета Федерации РФ за большой вклад в развитие российского театрального искусства и воспитание подрастающего поколения. 

В сезоне-2023/24 театр кукол «Теремок» с постановкой «Наводнение» стал дипломантом Российской национальной премии и фестиваля «Золотая маска».