На дореволюционной фотографии - братья Кузьмины. Симбирск, 1916 год.
Фото из архива семьи
«Женщин выгрузили в поле, а мужчин повезли дальше»
4861
При подготовке к сносу старого домика, где жила моя тетя Антонина Кузьмина, был обнаружен ее дневник. И в нем я нашла ответы на мучившие меня с детства вопросы. Почему появляется боль в глазах у папы при одном только упоминании о тридцатых годах? Почему ему так тяжело об этом вспоминать? Накануне Дня памяти жертв политических репрессий, который отмечается 30 октября, хочу предложить читателям «Красного Севера» некоторые тетины записи.
1921-1922 годы. По закону о трудовом землепользовании крестьяне могли получить участок земли, который закреплялся за данной семьей. Спасая семью от голода, мой дед переезжает из города в родное село, берет в аренду участок. Прадед помогает своему сыну и внукам. Хозяйство крепнет. А младшие дочки «со звонким смехом бегают по полю, платья колоколом» (первые записи из дневника от 1926 года).
Но с каждым годом увеличиваются налоги, и в 1929 году дети увидели опустевший дом. Запись из дневника от 1 мая: «В комнатах у нас стало как-то пусто, мебели не было. Мать сказала, что отобрал сельсовет. Она рассказывала со слезами об Алкиде (жеребенке). ...Был наложен налог на большую сумму на короткий срок, и отец не мог выплатить, так тогда конфисковали имущество».
Наша справка
30 октября, в России отмечается День памяти жертв политических репрессий, когда мы вспоминаем миллионы людей, которые были необоснованно подвергнуты гонениям, отправлены в лагеря, лишены жизни.
Пик репрессий пришелся на 1937-1938 годы, когда по политическим обвинениям было арестовано более 1,5 миллиона человек, 700 тысяч - расстреляны.
В сталинские годы 3,5 миллиона человек было репрессировано по национальному признаку. Из рядов армии было «вычищено» 45% командного состава, а в годы войны и после ее окончания репрессиям подверглись граждане, вышедшие из окружения и оказавшиеся в плену.
Основным объектом репрессивной политики режима в 1960-1980-е годы было диссидентство (инакомыслие). Реабилитация жертв политических репрессий началась в СССР в 1954 году. За период с 1991 года по настоящее время сотрудниками Информационного центра УМВД России по Вологодской области рассмотрено более 23 тысяч заявлений по вопросам реабилитации, реабилитировано более 10 тысяч человек.
Большинство реабилитированных вологжан составили крестьяне, «раскулаченные» и высланные с места жительства в ходе коллективизации, представители депортированных народов, подвергшиеся принудительному выселению в период 1940-1946 годов, а также дети репрессированных, находившиеся на спецпоселении вместе с родителями.
1930 год. Раскулачивание землепользователей-единоличников. Выселение раскулаченных и их семей.
3 февраля: «Утром прибежали ребятишки и говорят, что члены сельсовета ходят с описью. Пришли и к нам. После описи предложили выйти из дома. Мать со слезами собирала белье, которое по ее просьбе было не записано, для смены в бане, а также испеченный хлеб».
28 марта: «Пришли к нам из сельсовета и велели готовиться в дорогу, завтра нас будут куда-то отправлять. В квартиру был поставлен охранник. Мать топила два раза печь, пекла в дорогу хлеб. К вечеру привезли отца из Тимошкина, где он работал».
29 марта: «К 12 часам были поданы подводы. Как будто клубок подкатился к горлу и давил меня, но плакать я не могла... О том, куда нас везут и зачем, я не знаю. Хотелось поскорее уехать и не видеть рыдающих родных и подруг. Наконец тронулись. Я старалась поскорее избавиться от прощальных поцелуев. ...Вечером приехали на Кузоватовскую станцию. Нам пришлось все сложить на улице, так как клуб, столовая, церковь и еще какой-то амбар были переполнены высланными. К утру нам удалось протиснуться в одном бараке, в угол сложили мешки, и сели на них мама и младшая сестренка».
Весна. Надо готовиться к посевной. Но сидит на узлах в горьком раздумье крестьянин-труженик. На его поле не прорастет зерно. В котомке остались только сухари.
12 апреля: «Подали состав товарных вагонов, все расположились в них, вернее, набились, как в бочку сельди. Мы были вместе со своими сельскими».
16 апреля: «Остановки бывают на полустанке для запаса воды и дров. Здесь все выбегают на двор. Как грачи по снегу рассыпаются. Кажется, уже не считают за неприличие, один через другого чуть не спотыкается, бежит, а старые прямо у вагона оправляются».
«Прибыли в Вологду, но, не доезжая до города, на разъезде нас (женщин и детей) ссадили, а также багаж выгрузили на поле, а мужчин повезли дальше, кто-то сказал, что в Архангельск. Из сел пригнали подводы, наконец и к нам один дядька подъехал, узлы положили и повез. Я так устала, все шла за подводой».
17 апреля: «Нас привезли в село Кубенское, поместили в кулацкий дом. Наша семья в составе четырех человек занимала клочок нар. Ночью мы на них расстилали постель, а в головах лежали мешки с бельем и хлебом, а днем постель свертывали и на досках сидели на корточках кучкой, как цыгане у костра. Онисимовых и Дорофеевых поместили в церковь. Жители Кубенского сочувствуют, дают топить бани, пускают печь, варить».
18 апреля: «За оградой монастыря на могилах кто что делал: женщина на надгробном камне стирала белье, а один паренек крест щепал, варил суп».
Прошел уже месяц. Котомки с припасами пусты. Выживают выселенцы, собирая с полей оставшиеся с осени картошины, молодую крапиву, иногда местные рыбаки делятся уловом.
Мужчин колоннами под охраной провели по тайге в район реки Пинеги. Жили в землянках «под сосной». Холод, истощение, болезни...
Папа очень редко и мало говорил об этом. Но до сих пор символами страха для меня остаются слова «конвой, болота, гнус, цинга».
И жажда. Кормили селедкой, «забывая» дать воды. В нашей семье, как и других семьях, лишенных родной земли и крова, оберегали детей. Поэтому старшие и хранили молчание.
Среди повседневной суеты нынешнего дня найдите время, обнимите внуков, разложите старые семейные фотографии и расскажите о дедах и прадедах, прошедших через годы страданий и лишений, но подаривших нам жизнь. Выслушайте рассказы старших. Это и будут наглядные главы учебника истории о НЭПе, военном коммунизме, коллективизации, раскулачивании, выселении и депортации народов.
Светлая память...
Александра КУЗЬМИНА, Вологда
Комментарии (0)