Жизнь Дмитрия Оробинского была посвящена вологодскому льну

Семья вологодского ученого Дмитрия Оробинского очень хотела, чтобы публикация о нем появилась на страницах нашей газеты. «Отца знали многие, и для нас важно напомнить всем, что 8 июля будет год как его нет с нами», - обратилась в редакцию его дочь Наталья. 
Мой папа Дмитрий Оробинский родился здесь, на Вологодчине, в городе Соколе, в семье переселенцев.
Наша бабушка Александра была с Украины, из-под Белой Церкви, дедушка Федор - из Воронежской области. Трудное военное детство, на деда пришла похоронка. Бабушка сдавала кровь за банку патоки или стакан крупы, чтобы прокормить папу. 
И вдруг в 1943 году, весь израненный, чудом выживший один из всего расчета миномета, возвращается с фронта дед. 17 осколков осталось в нем до конца жизни. 
После войны у папы родились две сестры, Валентина и Галина. Жили в землянке, уроки папа готовил на стуле. Очень старался получить образование, и родители все делали для того, чтобы его выучить.Только после окончания папой ВМИ в 1960 году дед с бабушкой смогли построить дом на улице Бердинка в Соколе.

Наверное, впечатления детства сказались на его характере. Я помню его строгим, готовым скорее наказать, чем простить шалости. Не умел находить компромиссов. Но любил петь: «Сиреневый туман», «Вы слыхали, как поют дрозды». Пел красиво, душевно, пел до конца жизни.
Помню себя первоклашкой. Сидим за круглым столом - папа, мама, старший брат, я, считаем семечки из льняных коробочек... Он был увлечен работой. Мне кажется, даже временами не замечал нас. Или мы не видели его. Все время куда-то ездил по хозяйствам, по делам. На мотоцикле, на машине. 
Захотел стать ученым, а нас, детей, уже трое. Его это не остановило. Окончил очно аспирантуру, по направлению партии переехал с семьей на работу в Ленинградскую область. Мама помогала как могла: вела хозяйство, печатала папе документы на машинке.
Через два года он вновь вернулся в Шекснинский район управляющим сельхозтехникой, потом - в управление сельского хозяйства. Отец даже свои отпуска проводил в хозяйствах: строил сушилки, что-то совершенствовал, придумывал, вносил рационализаторские предложения.
В 1975 году стал преподавателем Вологодского молочного института на факультете механизации сельского хозяйства. 
К студентам был строг, не любил прогульщиков, лентяев. За 42 года работы в институте его студентами было более трех тысяч человек.
Только после кончины папы мы узнали, что он получал благодарности, издал много книг и статей.
Помню, в подвале института он открыл лабораторию по производству льняного масла, которое я не очень жаловала, зато мама любила. Но коммерческой жилки у отца не было, не умел он получать выгоду. Лаборатория закрылась, хотя научные разработки его были новаторскими.
В 70 лет защитил докторскую диссертацию, стал профессором. 
Я вместе с ним ездила в город Пушкин помочь с организацией фуршета.
Папа хотел, чтобы кто-нибудь из детей продолжил его научные изыскания, разработки, тоже защитился, но мы его стремлений не поддержали. Каждый выбирает свой путь.
Был сдержан в выражении своих чувств к нам, детям. Никогда не жаловался. Только находясь рядом с ним, уже больным, я поняла, что он переживал за всех нас, не показывая вида. 
Папа любил спорт, участвовал в соревнованиях за честь института:  шахматы, волейбол, лыжи. Благодаря этой любви и мы с братом с увлечением занимались баскетболом, волейболом. Уважал компании, любил шутить, ходил в лес за грибами. Учил разговаривать с Берендеем: попросишь, и тот обязательно пошлет тебе грибок.
Помогал своим сестрам как мог: настелить пол, отремонтировать квартиру племяннику. 
Вместе родители прожили 58 лет. Золотую свадьбу отпраздновали. Последний год перед смертью папу одолевали болезни. Осталось чувство вины за то, что не сказала отцу, что я его очень люблю. 8 июля исполнится год как его нет. Пусть Дмитрия Федоровича Оробинского вспомнят хорошим словом те, кто его знал!