Вологодские филеры помогли задержать террористов и вымогателей

Август 1909 года выдался в селе Устье Кадниковского уезда жарким. Вот и пришедшие на работу служащие «Торгового дома Никуличев с сыновьями» еще вытирали платками взмокшие лбы, как на пороге появились пятеро незнакомцев. Шедший первым и державший в руках небольшой пистолет громко крикнул: «Руки вверх!» - и выстрелил в потолок.
Среди служащих началась паника, кто-то заметался по комнате, двое попытались выпрыгнуть в окно. Грабитель открыл огонь на поражение, трое конторщиков были ранены. Но один из бросившихся в окно, пусть и получив вдогонку пулю, все же смог сбежать со двора.
Поставив на колени оставшихся в помещении, налетчики забрали у них ключи от кассы и лихорадочно сгребли всю наличность - 840 рублей (весьма значительную по тем временам сумму) - и поспешили к выходу.
Понимая, что сбежавший конторщик, скорее всего, уже успел позвать на помощь, налетчики не рискнули уходить по дороге, а, отвязав чужую лодку, попытались выбраться по воде. Но, почти переправившись через широкое в этом месте русло реки, обнаружили, что берег уже перекрывают жандармы.
Завязалась перестрелка. То затихая, то возобновляясь, она продолжалась почти пять часов. Один из налетчиков был убит, еще один предпочел застрелиться последним патроном, трое сдались.
В задержанных жандармы опознали троих политссыльных, направленных на Вологодчину из других губерний. При этом у одного из преступников в кармане нашли печатную декларацию партии социалистов-революционеров максималистского толка (боевиков-эсеров). Ее налетчики планировали зачитать служащим конторы в процессе ограбления, но, так как с самого начала все пошло не так, просто не успели этого сделать.

Вооруженный налет на устьянскую кассу был не единственным преступлением, совершенным в том году находившимися на Вологодчине ссыльными: подобные происшествия регистрировались тогда с пугающей частотой. Дело в том, что если в 70-е и 80-е годы XIX столетия большинство попадавших в Вологодскую губернию политических ссыльных были идеалистами из числа интеллигенции, истинно верившими в возможность построения общества социальной справедливости, то в начале XX века в число высылавшихся все чаще попадали авантюристы, а то и люди с явным криминальным прошлым.
В донесениях тех лет неоднократно фигурируют совершенные политссыльными кражи, грабежи и вымогательства с угрозой убийством. Причем, если тот, кто подвергся шантажу, отказывался платить, его действительно убивали - для острастки. Много шума тогда вызвало убийство в своем доме на Золотушной набережной Вологды конторщика торгового дома Чигина, совершенное четырьмя ссыльными латышами. Как потом выяснилось, до этого они уже дважды обкладывали «данью» местных фабрикантов, и те действительно соглашались платить. А вот конторщик отказался. Тогда превратившиеся в бандитов политссыльные под вечер пришли к нему в дом, убили хозяина и вынесли из жилища все ценное, но уже на следующее утро были задержаны.
Важно отметить, что в дореволюционной России существовала не только обычная, но и политическая полиция, в разные годы носившая свои названия. Кроме того, в крупных городах привлекались специалисты по наружному наблюдению - филеры.
В фильмах советской эпохи представителей этой профессии было принято изображать в виде алчных, жалких и глупых персонажей, но на самом деле это были достаточно образованные и решительные люди. Согласно существовавшей в Вологодском жандармском управлении «Инструкции по организации наружного (филерского) наблюдения» кандидатами в филеры становились «строевые запасные нижние чины, предпочтительно унтер-офицерского звания, не старше 30 лет, нравственно благонадежные, честные, обладающие сообразительностью». 
Специалисты по наружному наблюдению получали оклад, равный унтер-офицерскому, а при поступлении на службу еще и подъемные на «обзаведение платьем». Но свои деньги они отрабатывали сполна. Именно благодаря филерам был задержан примкнувший к анархистам статистик губернской земской управы, готовивший крупный теракт: на входе в здание Вологодского железнодорожного вокзала у него изъяли самодельную бомбу большой мощности.
Помогли тогда специалисты по наружному наблюдению изобличить и политссыльного Мостового, вымогавшего у вологодского купца Ивана Соковикова крупную сумму денег. После того как на крыльце дома купца стали регулярно появляться письма с угрозами, за всем кварталом установили наблюдение. Выяснилось, что «подметные письма» приносят уличные мальчишки лет 10. Двое из них показали, что об этой услуге, дав предварительно гривенник, их просил незнакомый высокий мужчина с длинными волосами. А филеры тогда знали свой «контингент» не только по именам, но и по кличкам, обычно характеризующим внешность человека. Были в их картотеке и «Модный», и «Кучерявый», и «Важный»… Нашелся тут и «Патлатый», в котором опознали Мостового. При обыске у него нашли листы бумаги, идентичные тем, на которых и писались подметные письма.

Была у вологодских филеров и еще одна обязанность. Они обеспечивали негласную охрану вологодского гражданского губернатора, а также руководства и надзирателей местной тюрьмы. В их адрес от эсеров-боевиков постоянно шли угрозы, и эти угрозы были более чем реальными. Несколько нападений удалось предотвратить, но случались и неудачи. В их числе - покушение на вологодского губернского тюремного инспектора Ефимова. Незадолго до этого стало известно, что для злостных нарушителей режима в Вологодской каторжной тюрьме применялось особое наказание - порка розгами. Через месяц в губернское жандармское управление пришла телеграмма, что в Россию из Парижа для «совершения террористических актов над чинами тюремного ведомства» выехали два боевика, известные под кличками «Владимир» и «Флегонт». Были указаны и их приметы.
К Ефимову приставили круглосуточную охрану, но эсеры все же смогли переиграть дореволюционную спецслужбу. Местом для совершения акции устрашения было избрано переполненное людьми здание городского театра, где после начала спектакля филеры подсознательно расслабились. А на роль исполнителя вместо уже известных охранникам по приметам мужчин террористы избрали женщину - Лидию Рудневу.
От выпущенных ею пуль ранения различной тяжести получили не только сам Ефимов, но и две сидевшие в соседних рядах женщины. Пользуясь возникшей суматохой, Руднева смогла беспрепятственно выйти из театра, пешком дошла до железнодорожной станции к северу от Вологды, потом поездом добралась до Москвы, а оттуда уехала в Париж.
Реванш за допущенный просчет при охране тюремного инспектора был взят ЖГУ в Великом Устюге. Здесь сразу несколько состоятельных граждан города получили письма с требованием денег от некоего «Северного летучего отряда анархистов-террористов». Каждый из шантажированных должен был заплатить по 1 000 рублей «отступных» (примерно 20 тогдашних месячных зарплат квалифицированного рабочего).
Графологическая экспертиза выявила круг подозреваемых. За ними установили наблюдение. При попытке забрать из условленного места сверток с деньгами был задержан ссыльный Семенов, но он не назвал имен сообщников. Письма с требованием денег тем временем получили еще двое устюгских купцов. Вологодские жандармы смогли агентурным путем установить, что никакого «Летучего отряда террористов-анархистов» в природе не существует, а за этим громким названием скрываются уже задержанный Семенов и его знакомый Буряк, у которого к тому времени уже закончился срок ссылки, но он по-прежнему находился в Устюге.
Буряка вызвали на беседу. Прямых улик против него не было, и подозреваемого пришлось отпустить. Вскоре все еще находившийся под наблюдением Буряк выехал в Москву, где вологодские филеры «передали» его на попечение местной наружке. И через два дня подозреваемого задержали при попытке ограбления аптечной кассы. После этого поток писем с угрозами в адрес жителей Устюга окончательно прекратился.