Вечно больной диверсант попался на «Правде»

Оружие, взрывчатку и закамуфлированную под газетные листы пачку антисоветских листовок изъяли оперативники у двух диверсантов, с боем захваченных на опушке леса. Это архивное дело 78-летней давности, детали которого стали недавно известны благодаря материалам Государственного архива Вологодской области. 

До последнего патрона

Снежной морозной декабрьской ночью 1944 года над небольшой латвийской деревней Грежи, месяц назад освобожденной Красной Армией, послышался гул самолета. Спустя минуты местные жители заметили на фоне темного неба два силуэта, отдаленно похожих на парашютистов. 

В Латвии в те годы хватало националистов, но было и немало людей, искренне приветствовавших приход Красной Армии. Кто-то из местных тут же рассказал об увиденном командиру расквартированного в деревне хозяйственного полувзвода, и тот немедленно поднял свой небольшой гарнизон в ружье. 

Двух парашютистов настигли прямо на месте высадки. Один практически сразу поднял руки, а вот второй, даже раненный в ногу, продолжал отстреливаться из пистолета. И лишь когда в обойме закончились патроны, громко крикнул: «Сдаюсь!»

У задержанных парашютистов, помимо стрелкового оружия, оказались при себе специальные гранаты с часовым механизмом, большой запас немецких продуктов, поддельные документы и 500 рублей советских денег. 

Но особый интерес у примчавшихся к месту событий оперативников «СМЕРШа» (войсковой контрразведки, занимавшейся выявлением шпионов и предателей. - Прим. авт.) вызвали антисоветские листовки в виде сложенной в четыре раза газеты «Правда».

Сдавшегося первым диверсанта тут же увезли в следственную тюрьму. Второго, раненного в ногу, под охраной поместили в госпиталь. При допросе задержанный назвался Янисом Круменьшем, сапожником из Даугавпилса. Мол, жил себе тихо в оккупации, сапоги прохожим на улицах чистил и ни о какой диверсионной деятельности не помышлял, пока не попал в облаву. Там якобы поставили перед выбором: или расстрел, или работа на немцев. Выбрал второе. Задержанный чистосердечно признался оперативникам, что был заброшен в советский тыл для диверсий на железной дороге, но взрывать никого не планировал, так как надеялся просто отсидеться в лесу. Ну а стрелял при задержании потому, что сильно испугался.

Вопреки бытующему мнению о страшных пыточных подвалах в застенках «СМЕРШа», даже схваченного с оружием в руках диверсанта никто не бил и свидетельствовать против себя не принуждал. Он продолжал отлеживаться на госпитальной койке, перед каждой потенциальной выпиской не забывая жаловаться врачам на плохое самочувствие. 

Более того, из-за ранения материалы уголовного дела в отношении Круменьша были выделены в отдельное производство, а следствие приостановлено до окончательного выздоровления. А вот его здоровый напарник тем временем предстал перед судом и был осужден к 20 годам каторжных работ.

Разоблачение Клерика

Лечение же диверсанта в госпитале все время затягивалось и затягивалось. Возможно, в сговоре с ним был и кто-то из местных врачей, но этого теперь никак не удастся проверить. Наконец спустя почти два года задержанного поставили на ноги и выписали. Но, естественно, не отпустили, а по этапу направили на Вологодчину, где поместили в лагерь для военнопленных.

К тому времени у вологодских контрразведчиков уже был накоп­лен значительный опыт по изоб­личению пособников фашистов. Шел тщательный анализ трофейных списков курсантов немецких разведшкол, сопоставлялись факты биографий, велась агентурная работа. И вскоре выяснилось, что сапожник Круменьш таковым не является. Точнее, он действительно оказался латышом и сапожником, но все остальное выдумал, надеясь на снисхождение.

На самом деле он оказался Янисом Вяделем, который поступил на службу к немцам не в 1944-м, а на два года раньше, причем поступил совершенно добровольно. Затем в составе Двинской уездной полиции, охранял технические сооружения железной дороги Двинск - Великие Луки и опорные пункты немецкой обороны. Участвовал Вядель и в карательных операциях против партизан, присутствовал при обысках у советских граждан. 

В сентябре 1944-го был отозван в Ригу и направлен для обучения в немецкую разведывательно-диверсионную школу, где и получил прозвище Клерик. В связи с наступлением Красной Армии на территории Прибалтики вместе со школой эвакуировался в Восточную Пруссию. А еще через полтора месяца был экипирован под красноармейца, снабжен фальшивыми документами, взрывчаткой и вместе с напарником десантирован в советский тыл. 

Интересно, что за день до предполагавшегося повторного ареста Круменьш-Вядель вновь назвался больным и попал в спецгоспиталь при лагере. Арест и следствие вновь приостановили, но финал истории был уже близок. В апреле 1949 года Военный трибунал войск МВД СССР Вологодской области признал обвиняемого виновным в государственной измене и приговорил к 25 годам исправительно-трудовых лагерей.

Листовочная война

Закамуфлированные под газету «Правда» антисоветские листовки при судебном разбирательстве в Вологодской области к делу все-таки не приобщались: их уничтожили еще там, в Латвии. 

Тем не менее интересно проследить, как именно менялись попытки гитлеровцев повлиять на красноармейцев и советских граждан печатным словом.

Считается, что за четыре военных года немцы изготовили для распространения на советской территории больше шести миллиардов листовок! В первое военное лето, когда генералы вермахта еще предвкушали свою скорую победу, они практически не применялись. Но где-то с октября стало окончательно ясно, что блицкриг провалился и ведомство Геббельса заработало на все обороты. 

Первые образчики фашистских листовок изобиловали орфографическими ошибками и были достаточно топорными типа «Смерть - комиссарам-кровопийцам!» или «Морда просит кирпича». Но постепенно гитлеровские пропагандисты поднаторели в своем ремесле. Их листовки стали более доходчивыми по содержанию, а главное - адресными, предназначаясь для бойцов конкретной дивизии, полка или батальона (данные бойцов и командиров немцы получали от пленных). 

Изменился и сам посыл. Немецкие листовки уже не призывали «бить жидов и комиссаров», а в красках расписывали, как якобы хорошо и сытно живется красноармейцам, добровольно сдавшимся в плен. 

Весной 1943-го в связи созданием так называемой Русской освободительной армии во главе с генералом Власовым начался настоящий листовочный бум с приглашением вступать в РОА, а также с попыткой опорочить политическое руководство СССР. Именно тогда немецкие листовки стали массово появляться и на западе Вологодской области, в первую очередь - в Бабаевском и Кадуйском районах. Их собирали и уничтожали, тем более что за хранение такой листовки можно было запросто получить до 10 лет лагерей.

Максим ВОЛОДИН