Только добрый Карько мерно и неспешно шагал по зимнику

Январский вечер медленно и торжественно менял над белым лесом алые краски на глубокую фиолетовую темноту, по которой густо пускал мерцающие звезды.

Карько почти без усилий тянул объемный воз с душистым сеном по зимней накатанной дороге. Отец, сидевший где-то впереди, отпустил вожжи, привязав их к воткнутым в сено вилам, - конь дорогу и сам хорошо знал.

Огромное звездное небо с закатившимся на западе солнцем заглядывало Ване, лежавшему на сене, в глаза, изумляя безмолвием и величием. У школьника-подростка от этого торжественного вечернего вида перехватило дыхание. Сердце почти не билось. Отец, наблюдавший такую картину много раз, тоже возвышенно, но без эмоций, молчал.

Ваня лежал на сене и изумлялся в своих размышлениях.

- А кому подает сигналы вон та мерцающая звездочка?

- Неужели мы и Земля одиноки в этом бескрайнем звездном мире?

- Неужели нет больше во вселенной других планет с разумными существами, пусть и не похожими на нас, которые тоже изучают науки, небо, другую жизнь?

- Неужели больше нет в мире никого, кто вот так же, как они, едут с сеном для коровы поздним вечером и разглядывают небо, задаваясь вопросами?

Огромное и величественное небо отвечало Ивану молчанием... Только добрый Карько мерно и неспешно шагал по зимнику. Поскрипывали сани, шелестело сено, а где-то впереди деловито бежал Шарик, не утруждая себя такими вопросами…

Ваня задремал и очнулся уже возле дома, когда лошадь остановилась. Отец, включив свет на сеновале, открывал дверь над коровьим двором. Надо подавать сено. Зимняя поездка закончилась, и Ваня почти неосознанно понимал, что у нее гораздо больший смысл и значение, чем просто необходимая для жизни обязанность...

Именно в такие мгновения и зарождается у человека настоящая, тихая любовь к жизни и родителям, к животным и Родине..

На улицу в старом ватнике вышла беспокойная бабушка.

- Не замерз, Ванятка? - спросила она.

- Нет, бабушка, все хорошо! - радостно ответил мальчик.

Павел СОРОКИН, Никольск