Снимок из «Красного Севера» помог найти место гибели воина

- Я появилась на свет весной 1943-го, в самый разгар войны, - начинает свой рассказ Татьяна Логинова. - Детей тогда рождалось мало, и в своей деревне Паилово, что неподалеку от Вологды, я долго была самым младшим ребенком. Маленькая, худенькая, ребята постарше Комаром-Пискуном называли. Жили голодно. Из мерзлой картошки мне мать пекла оладьи, ну а краюха хлеба тогда вообще счастьем считалась. 
Ни в военное, ни в послевоенное время в семье маленькой Тани не было взрослых мужчин. Но тогда так жили многие: из призванных на фронт односельчан вернулся лишь один без ноги. И только став постарше, девочка стала осознавать некоторое несоответствие: мужа мамы, которого Таня никогда не видела, звали Николаем, хотя сама она по паспорту была Геннадьевной, а бабушка почему-то иногда называла ее Агоновной.
Как оказалось, мама вышла замуж еще в 1939-м. Но молодые прожили вместе всего два с половиной месяца: началась финская война, и супруга призвали в армию. Потом оставили служить дальше. Июнь 1941-го Николай Чижов встретил в летних лагерях недалеко от границы, как раз на самом острие немецкого танкового удара. Вместе с тысячами других солдат он оказался в плену. Мать писала запросы, на которые приходил стандартный ответ: «Пропал без вести». В семье посчитали, что Николай погиб.
Правда вскрылась лишь после войны, да и то случайно. Как оказалось, Николая выкупила из плена одна из местных жительниц, выдав его за своего мужа. Вологодский паренек прожил у своей спасительницы вплоть до освобождения, у них появилось двое детей. А когда война закончилась, возвращаться к своей законной супруге либо постеснялся, либо не захотел и остался жить на Украине.
Так что весной 1942-го, когда во всей этой истории произошел новый поворот, Николая на его родине все еще считали пропавшим без вести. И тогда же из вологодского эвакогоспиталя выписали красноармейца Агона Садыкова. В то время существовала практика, когда выздоравливавших после ранения солдат на несколько недель или месяцев могли оставить в сельской местности - подкормиться, набраться новых сил, а заодно и поработать в страду в колхозах. Вот и Агон Агонович Садыков 1915 года рождения, ветфельдшер по образованию, был направлен в местный колхоз - в соседнюю деревню, где жила мать будущей Тани.
В колхозе Агона Агоновича переиначили на привычный русский манер и стали называть Геннадием Григорьевичем. Так он представился и молодой женщине из Паилова, считавшей в ту пору себя вдовой. Дело молодое, горячее, и их отношения вскоре стали близкими.
- Со слов бабушки я знаю, что мой будущий отец был бойкий, речистый, с каштановыми волосами, - рассказывает Татьяна Логинова. - Сама бабушка его не очень-то жаловала: как придут с мамой в избу, книжку ему как будто бы невзначай пододвигает - «Кавказский пленник». Думала, что мамин ухажер татарин, а он узбеком оказался. Агон Агонович, он же Геннадий Григорьевич, пробыл в колхозе с марта по июль 1942-го, а потом его снова отправили на фронт. А еще через восемь месяцев родилась я. Родители вроде бы переписывались какое-то время, мама потом со мной, совсем еще маленькой, даже сфотографировалась и карточку на полевую почту отправила. Но письмо пришло обратно с пометкой: «Адресат выбыл». И на этом все - ни одной новой весточки от отца больше не было. 

В оформленном на девочку свидетельстве о рождении ее отцом официально указан Геннадий Садыков: нашлись свидетели, подтвердившие, что Геннадий (Агон) какое-то время встречался с ее мамой. Да и сама процедура установления отцовства для детей военного времени являлась достаточно  упрощенной. А вот фамилию девочке оставили мамину - Чижова. 
Мама Тани замуж больше не вышла, а вот сама повзрослевшая девушка очень рано покинула отчий дом. Первый раз ее сосватали за месяц до 16-летия - жених из соседней деревни приехал на лошади с телегой и к себе забрал. Жили, не расписываясь, двое сыновей на свет появились, но супружеского счастья не было. В 1965-м Татьяна снова вышла замуж, теперь уже официально. В семье родились еще трое мальчишек. Вместе с мужем работала на Московском и Вологодском подшипниковом заводах, окончив кооперативный техникум, стала продавцом, а уже 
выйдя на заслуженный отдых, продолжала трудиться лифтером.
Несколько последних десятилетий Татьяна Геннадьевна пыталась найти место гибели своего отца, рассылала запросы в военкоматы и архивы. Но отовсюду получала стандартные ответы, что Геннадий Григорьевич (Агон Агонович) Садыков в базах данных не значится.
В феврале текущего года в нашей газете вышел материал «Дружба народов помогла найти последний приют павшего воина». Речь в нем шла о жительнице Бабаевского района Любови Набиевой, которой белорусские поисковики и работники горсовета бабаевского города-побратима из Витебской области помогли найти место захоронения своего родственника Ивана Силушкина. Иллюстрацией к статье стала фотография, на которой Любовь Николаевна показывает рукой на выбитую на обелиске фамилию своего родственника. Здесь же имена и других погибших красноармейцев (а всего в этой братской могиле покоится прах 7 000 советских солдат и офицеров, отдавших свои жизни при прорыве вражеской обороны к северу от Витебска), в их числе - и «Садыков А.».
- Я когда эту фотографию в газете увидела, у меня руки затряслись, - говорит Татьяна Логинова. - Пусть и не довелось мне общаться с отцом, но какая-то взаимосвязь на интуитивном уровне у нас существовала. Он же фельдшером по лошадям был, а я еще маленькая на нашу колхозную конюшню часто приходила, ножки лошадям гладила, и никогда они меня не обижали. Вот и здесь мне сердце подсказывает, что это, скорее всего, он, мой отец, тут в белорусской земле 
лежит…
Мы отправили запрос в Витебскую область. Данных про «Садыкова А.» немного. Известно лишь, что красноармеец с такой фамилией и инициалом умер от ран 28 октября 1943 года неподалеку от белорусской деревни Гиженка, впоследствии останки воина были перезахоронены в общей могиле.
И все - ни даты рождения, ни места призыва. Между тем электронные базы данных сайта «Мемориал» дают информацию еще как минимум о 19 воинах с фамилией Садыков и схожим инициалом, погибших на огромном пространстве от Курской и Ростовской областей на востоке и до Германии с Польшей на западе. И, глядя на этот список, совсем по-другому воспринимаешь кровавую географию той страшной войны, за Победу в которой советскому народу пришлось отдать 27 миллионов жизней…