Единственная жительница дальней деревни хочет перебраться поближе к людям
987
Мария Семеновна Корзникова, которой на днях исполнится 80 лет, уже много лет зимует одна в свой дальней деревушке Заборье Кичменгско-Городецкого района. Пока была в силе, не хотела оставлять родительский дом, откуда ушли на войну и погибли ее отец и братья, но теперь она хочет жить «поближе к людям и там, где есть больницы». Именно этот вопрос и послужил поводом для обращения в редакцию «Красного Севера» земляков бабушки, которые загорелись желанием ей помочь.
«Хоть с людьми живыми побеседую»
Чтобы добраться до деревни Заборье, нам пришлось ехать более полусотни километров от Кичменгского Городка по подмерзшим дорожным колдобинам до центральной усадьбы Ентальского поселения. Дальше редакционной машине проехать было невозможно, глава поселения Валентин Кузнецов был вынужден пересадить нас в свой внедорожник. Последние 12 километров дороги были просто ужасны.
- Хоть с людьми живыми побеседую, что хлеб привезли - спасибо, а то я без него сижу уже который день, - такими словами встретила нас Мария Семеновна. До проезжающей мимо автолавки она идет примерно километр с санями или тележкой, в зависимости от времени года, и иногда подолгу ждет магазин на колесах. Часто у пенсионерки повышенное давление, и тогда такие походы приходится откладывать до лучших времен.
- Раньше, когда деревня была большой и богатой, и в думах такого не было, что останусь в ней единственной жительницей, - рассуждает Мария Семеновна. И рассказала о том, что однажды увидела, как какой-то человек ходит неподалеку от ее дома. Решила пойти посмотреть и встретилась с глазу на глаз с... медведем. Испугалась так, что ноги подкосились. Ползком добралась до своей бани и отсиживалась там не один час, боясь, что зверь ее подкарауливает.
Пару раз, пока Мария Семеновна лежала в больнице, в дом забирались воры, и таких людей она боится пуще зверей.
- Брать-то у меня нечего - пенсия почти минимальная, все богатство - более ста писем родных с фронта, которые я после нашествия нелюдей собирала по всей улице, - рассказывает женщина.
Письмо Президенту
Мысль о возможности переезда поближе к людям возникла у Марии Семеновны после того, как она узнала, что ее знакомая, выйдя недавно замуж за престарелого ветерана войны и через некоторое время став вдовой, вместе с другими льготами по случаю потери кормильца получила от государства миллион рублей на квартиру и теперь, в отличие от нее, живет как кум королю и сват министру. А Мария Семеновна, у которой на войне погибли отец и два брата, не может улучшить свои жилищные условия.
Мария Корзникова по этому поводу даже обратилась в районный суд с иском о том, чтобы ее официально признали членом семьи погибших участников войны, и в этом случае она по закону и справедливости смогла бы получить субсидию на улучшение жилищных условий. Суд оставил заявление без удовлетворения, поскольку по действующему законодательству это правило не распространяется на детей погибших, и она в любом случае не смогла бы получать меры социальной поддержки как дочь погибшего в период Великой Отечественной войны.
Тогда Мария Семеновна написала письмо Владимиру Путину.
«В войну у меня погибли отец и два брата, - рассказывается в письме. - После такого горя мать парализовало. Я ее додержала и похоронила. Это была моя единственная семья. Замуж я не выходила, а следовательно, детей у меня нет. И по сей день я живу в доме, из которого ушли на защиту Отечества и не вернулись родные мне люди, да и в деревне уже проживаю одна. Ни людей, ни дорог проезжих, ни больниц, ни связи - чтобы дозвониться до кого по мобильному телефону, ухожу в лес.
Такая категория престарелых людей, как я, - единичный случай в нашем районе, да и по всей стране немного таких наберется, кто после гибели отца не обрел собственной семьи. Наверное, поэтому и закона такого нет, как для вдов.
Предложили мне идти в интернат для престарелых, но это оборвет последнюю память о моих родных. У меня в доме хранится стол, сделанный руками отца и братьев, шкаф, скамейки, полати, некоторые их довоенные вещи - кто меня с этим скарбом возьмет в интернат? Есть и более сотни писем с фронта. Купив домик, я смогла бы его после смерти оставить в дар району как музей русскому солдату. Все понимают мою ситуацию, но куда бы я ни обращалась, ответ один - я не подхожу под федеральный закон, поэтому сделать ничего не могут.
Уважаемый Владимир Владимирович, доработайте этот закон и сделайте его справедливым по отношению ко мне! Одобряю вашу миролюбивую политику. Храни вас Господь! Надеюсь и верю в мою Россию, Правительство и Президента!»
Мария Семеновна говорит о том, что «для решения вопроса Президенту нужно время», а пока вновь обращается в местные органы власти, которые пытаются ей помочь.
Жилой дом вместо интерната?
На центральной усадьбе Ентальского поселения есть пустующее здание закрытого в 2014 году интерната для ветеранов, и местная администрация задалась целью переоборудовать его под специализированный жилой дом, в котором могли бы получить социальное жилье нуждающиеся пенсионеры.
- На нашей территории много пустующих отдаленных деревень, где в одиночестве зимуют старики, которые могли бы приезжать в этот дом на холодное время года, а летом возвращаться в свои деревеньки, и это был бы выход из положения и для Марии Семеновны, - говорит глава поселения Валентин Кузнецов. - Да и здание таким образом мы бы спасли от разрушения. Но проблема в том, что оно не принадлежит ни администрации, ни району.
В областном департаменте социальной защиты населения нам сообщили, что здание в Ентале после закрытия интерната было передано на баланс в департамент имущественных отношений. Но в любом случае предложение местной администрации хорошее, однако реализовать его трудно, поскольку интернат закрыли из-за того, что внутренняя его часть, в отличие от внешней, кирпичной, деревянная и полностью не соответствует противопожарным требованиям. Чтобы переоборудовать здание под специализированный жилой дом, понадобятся такие затраты, которые местному бюджету не выдержать, и если это перспектива, то очень далекая.
К тому же в Кичменгском Городке есть современный интернат, куда переселили всех нуждающихся из Енталы.
- И никто из них не пожалел об этом, - говорит директор районного комплексного центра социального обслуживания населения Лариса Андреевская. - Найдется там место и для Марии Семеновны, которой мы не раз предлагали у нас поселиться. Но она не соглашается ни в какую. Могла бы, как многие наши жители, уезжать на лето к себе в Заборье, мы бы ей не только разрешили все свои вещи с собой забрать, но и комнату бы под музей выделили. Конечно, мы понимаем ее категоричность в этом вопросе, поскольку Мария Семеновна - женщина самостоятельная и ей нужна свобода во всем. Но и дома-интернаты сейчас устроены по-другому, нежели в советские времена, и бояться попасть туда не стоит.
Учитывая пожелания Марии Семеновны, в районной администрации сейчас ищут любую возможность вывезти женщину из деревни, хотя, надо признать, возможности эти невелики. Свободного социального жилья ни в Кичменгском Городке, ни в Ентале пока нет. На вариант приемной семьи, когда ветерана кто-либо берет на свое попечение, Мария Семеновна точно не согласится. В районе есть маневренный жилой фонд, но там в настоящий момент живут погорельцы.
От музея, который хочет создать единственная жительница деревни Заборье, здесь тоже не отказываются. Тем более что его экспонаты на самом деле бесценны, а сама Мария Семеновна в прошлом - культработник, имеет огромный опыт в подобных делах. Недаром ее в свое время наградила почетной грамотой сама министр культуры СССР Екатерина Фурцева.
Комментарии (0)